Семейство танков Christie © Смирнов А.Г., 2021г.
К истории вопроса, Christie M1931, американское развитие танка Кристи, A la Christie для пехоты, A la Christie для американской кавалерии, советский БТ, развитие темы БТ, БТ Иосифа Сталина, танки огневой поддержки на базе БТ, огнеметно-химические БТ, путь отверженных или польский Christie, гусеничный вариант танка Christie.
В 1930-е годы наступил расцвет еще одного типа легкого танка, предложенного американским конструктором автомобильной и бронетанковой техники John Walter Christie. Основные характеристики этого типа выглядят так: однобашенный танк с противопульной броней, массой 8-13 тонн, отличительными чертами которого являются свечная индивидуальная подвеска Christie и громадная удельная мощность - почти 32,5 л.с./т. Сам Кристи мыслил свой танк, как колесно-гусеничную машину, однако в Британии появился и чисто гусеничный вариант. С тактической точки зрения, танки семейства Кристи выглядят как основные танки механизированных/танковых частей и соединений, хотя этот тип вполне подходил и для задач сопровождения кавалерии.
|
Время работы по теме; верхняя строчка – время проекта; нижняя строчка – время производства; если годы проекта и производства совпадают – указаны в одной строчке |
Страна |
Название |
Тактический тип |
Состояние |
|
1930г. 1930-1931гг. |
US |
Christie M1931 |
Легкий по массе колесно-гусеничный танк |
оо |
|
1930-1932гг. |
Pol |
“A la Christie” Project |
Легкий по массе колесно-гусеничный танк |
проект |
|
1931г. 1931-1933гг. |
URS |
Легкий по массе колесно-гусеничный танк |
боевой тип |
|
|
1931г. |
URS |
Б-Т |
Легкий по массе колесно-гусеничный танк |
проект |
|
1931-1933гг. |
URS |
БТ облегченный |
Легкий по массе колесно-гусеничный танк |
проект |
|
1931г. |
URS |
Средний по массе колесно-гусеничный танк огневой поддержки |
проект |
|
|
1931г. 1932г. |
URS |
Д-38-2 |
Легкий по массе колесно-гусеничный танк огневой поддержки |
оо |
|
1932г. |
URS |
Истребитель Б-Т |
Легкий по массе колесно-гусеничный истребитель танков |
проект |
|
1932г. |
URS |
БТ-4 |
Легкий по массе колесно-гусеничный танк |
оо |
|
1932г. |
URS |
БТ-6 |
Легкий по массе колесно-гусеничный танк |
оо |
|
1932г. 1932-1934гг. |
URS |
БТ-5//БТ-5РТ |
Легкий по массе колесно-гусеничный танк |
боевой тип |
|
1932г. 1933г. |
US |
Combat Car T4 |
Легкий по массе кавалерийский колесно-гусеничный танк |
оо |
|
1932-1933гг. 1933-1934гг. |
US |
Medium Tank T3E2//Т3Е3 |
Легкий по массе средний колесно-гусеничный танк |
оо |
|
1933г. |
URS |
БТ-76-М5 |
Легкий по массе колесно-гусеничный танк огневой поддержки |
оо |
|
1933г. 1934г. |
URS |
БТ-7 обр. 1933г. |
Легкий по массе колесно-гусеничный танк |
оо |
|
1934-1935гг. |
URS |
БТ-2 БХМ-2 |
Легкий по массе колесно-гусеничный огнеметный танк |
проект |
|
1934-1935гг. 1935г. |
URS |
|
экспериментальный танк |
|
|
1934-1935гг. |
URS |
Легкий по массе скоростной танк |
проект |
|
|
1934г. 1934-1937гг., 1938г., 1940г. |
URS |
БТ-7//БТ-7РТ обр.1935г. |
Легкий по массе колесно-гусеничный танк |
боевой тип |
|
1934-1935гг. 1935-1938гг. |
URS |
Легкий по массе колесно-гусеничный танк огневой поддержки |
боевой тип |
|
|
1934г. |
US |
Combat Car T4Е1 |
Легкий по массе кавалерийский колесно-гусеничный танк |
оо |
|
1934г. 1935-1937гг. |
US |
Medium Tank T4 |
Легкий по массе кавалерийский колесно-гусеничный танк |
боевой тип |
|
1934г. 1935-1936гг. |
US |
Medium Tank T4E1 |
Легкий по массе кавалерийский колесно-гусеничный танк |
боевой тип |
|
1935г. |
US |
Combat Car T6 |
Легкий по массе кавалерийский колесно-гусеничный танк |
проект |
|
1935г. |
URS |
РБТ-5 |
|
экспериментальный танк |
|
1935г. 1936-1937гг. |
URS |
ХБТ-5//БХМ-2 |
Легкий по массе колесно-гусеничный огнеметный танк |
оо |
|
1935-1936гг. 1937-1938гг. |
Pol |
10ТР |
Легкий по массе колесно-гусеничный танк |
оо |
|
1936г. |
URS |
Легкий по массе колесно-гусеничный танк |
боевой тип |
|
|
1936/1937г. |
URS |
Средний по массе колесно-гусеничный огнеметный танк |
оо |
|
|
1937г. 1937-1939гг. |
UK |
Cruiser Tank Mk.III А13 Mk I// Cruiser Tank Mk.III* |
Средний по массе крейсерский танк |
боевой тип |
*К истории вопроса.
В начале XX Джон Уолтер Кристи (Рис.1) обратил на себя внимание, как конструктор весьма необычных для своего времени гоночных автомобилей.
Рис.1 – Американский конструктор Д.У.Кристи (John Walter Christie), 6 мая 1865, Риверэдж, Нью-Джерси - 11 января 1944, Фоллс-Чёрч, Виргиния.
Фото справа выполнено 22 января 1931г.
Кристи придумал, запатентовал и воплотил конструкцию современного переднеприводного авто с поперечным расположением двигателя и отсутствием карданного вала. (Рис.2)
Рис.2 – Положение двигателя при переднем приводе по Кристи, 1903г.
Вскоре Кристи стал оснащать свои машины громадным V-образным двигателем с 4-мя огромными цилиндрами на 20 литров (1214 кубических дюймов) собственной конструкции (Рис.3), обеспечивая транспортному средству большую (сногсшибательную) удельную мощность.
Рис.3 – Гигантский двигатель Кристи и его положение на автомобиле.
В 1915 году, когда изобретателю стукнуло 50, он решил применить накопленный конструкторский опыт на поприще самоходных боевых машин. В декабре 1916г. Военно-промышленный комитет США посчитал целесообразным сделать Кристи заказ на самоходную 203-мм гаубицу (8” howitzer) на таком шасси, которое позволяло двигаться не только на колесах, но и на гусеницах. К сожалению, нельзя однозначно понять, кто предложил идею колесно-гусеничного хода для боевой машины - сам Кристи, либо в задании военных уже было сформулировано требование разработки колесно-гусеничного движителя для САУ. В 1918г. появилась колесно-гусеничная САУ М.1918 (8” howitzer) или Christie M1918 8-inch Howitzer Motor Carriage (Рис.4) и был зарегистрирован патент Кристи на переменный колесно-гусеничный ход (Рис.5).
Рис.4 – М.1918 на гусеничном и на колесном ходу, 1918г.
Рис.5 – Из патента Кристи, октябрь 1918г.
В отличие от французской или немецкой схемы переменного хода, которые появятся в начале 1920-х годов, ходовая часть Кристи могла работать переменно: то на колесном, то на гусеничном ходу. На европейских танках пытались совместить две разные ходовые части – и гусеничную, и колесную вместе со всеми их агрегатами на одном шасси. Вариант перемены хода Кристи был проще и легче по массе, но требовал выхода экипажа из танка и был невозможен непосредственно на поле боя - машина заезжала на разложенные на земле гусеницы, которые просто «застёгивались» на колесах. (Рис.6)
Рис.6 – Перемена хода по Кристи на примере бронемашины Christie M1922.
В 1919г. US Army Ordnance Dept. разработал спецификацию для перспективного типа среднего танка: бронирование до 25 мм, 37-мм пушка и 7,62-мм пулемет в башне, а также довольно низкие скоростные качества. У. Кристи подошел к теме с позиции разработки машины на колесно-гусеничном ходу – позже танк получил индекс Christie M1919 (Рис.7).
Рис.7 – Вверху – рисунки из патента Кристи, показан вариант с подъемом переднего колеса для улучшения преодоления вертикальных препятствий. В середине - эскиз
Christie M1919 и чертеж новой ходовой части - вместо среднего колеса тележка с двумя катками.
Внизу – колесно-гусеничный танк Christie M1919 в натуре.
Машина не оправдала надежд автора и заказчика. Несмотря на свою революционность, ходовая часть обладала серьезными недостатками. Отмечали сильную тряску на колесном ходу, так как две колесные пары были у танка неподрессоренными и из-за высокого удельного давления на грунт вследствие неравномерного распределения массы по опорной поверхности гусениц. Маневренность, так же, как и проходимость признали неудовлетворительной. Отмечались и другие неудобства. В июне 1921г. Кристи получает от военного ведомства «добро» на финансирование исправлений недостатков Christie M1919, но в результате получается новый вариант колесно-гусеничного танка – Christie M1921. (Рис.8)
Рис.8 - Christie M1921.
Как оказалось, доработанная машина не отличалась от первого образца в лучшую сторону, переняв от него часть наиболее существенных недостатков. Кроме того, безбашенная компоновка танка предопределила неудачное размещение вооружения с ограниченными секторами обстрела. Скоростные качества также почти не изменились, составив: 22,5 км/ч на колесах и 11,2 км/ч на гусеницах. Запаса топлива на 67 галлонов (253 литра) хватало на 161 км при движении на колесах и 96 км на гусеницах. Проект колесно-гусеничного танка отклонили. Танк Кристи М1921 10 июля 1924г. поступил в музей Абердинского полигона, а самого Кристи на время отлучили от финансирования по программам вооружений для армии США.
Машину Christie M1921 заметили поляки, которые в 1925-1926гг. хотели закупить танк, но стороны не сошлись в цене. С этого момента начинается эпопея попыток сотрудничества Кристи с потенциальными польскими заказчиками. В 1925г. в Польше был объявлен конкурс на разработку танка для Войска Польского. Техническое задание предусматривало максимальную массу танка до 12 тонн, вооружение - одна 47-мм пушка и 2 пулемета, бронирование должно выдерживать обстрел из 47-мм орудия, скорость 25 км/ч, запас хода 200-250 км, преодолеваемые препятствия: ров 2,2 метра и брод глубиной до 1 метра. Из дополнительных опций присутствовали такие пункты, как распыление отравляющих веществ, постановка дымовых завес и наличие радиостанции. Колесно-гусеничный ход, кажется, не выделялся отдельным пунктом. Кристи решил принять участие в конкурсе.
К тому времени у Кристи был неплохой задел по плавающим бронемашинам М1921(А), М1922 и М1923 (Рис.9).
Рис.9 – Плавающая бронемашина Кристи М1923.
С другой стороны, был разработан, на взгляд Кристи, удачный (если не сказать эталонный) бронекорпус под танк Christie M1921. Поначалу Кристи в новом проекте скрестил компоновку и вооружение танка Christie M1921 и улучшенную ходовую от плавающей бронемашины М1923. (Рис.10)
Рис.10 – Первый вариант танка Кристи по польской спецификации.
В результате, ходовая на первом варианте танка для польской армии применительно на один борт включала четыре опорных катка с пружинной амортизацией на переднем катке (пружины подвески передних колес была наклонены на 45°) и резинометаллическую гусеницу. Привод Галля был сохранен снаружи.
В следующем году Кристи получил новый вариант колесно-гусеничной ходовой части. (Рис.11)
Рис.11 – Финальный вариант ходовой для польского танка.
Главное изменение в ходовой части заключалось в том, что Кристи полностью отказался от негодного для танков расположения привода Галля с внешней стороны. Передний каток имел амортизирующую пружину. Этот вариант был взят за основу для разработки последующих вариантов ходовой части для танков Кристи. В 1927г. был построен деревянный макет Christie M1927 (Рис.12).
Рис.12 – Макет Christie M1927.
В мае того же 1927 года Кристи подал свою заявку в польское военное ведомство, но оказалось, что конкурс завершился еще в прошлом году и победитель определен.
Эксперименты с колесно-гусеничными плавающими бронемашинами постепенно, через танк «польской спецификации» подвели Кристи к созданию нового типа подвески – когда каждое колесо/каток оснащалось мощной вертикально установленной пружиной, расположенной между двумя бортовыми листами корпуса и связанной с катками через качающиеся рычаги - такая схема впоследствии получила наименование «подвески Кристи» (или подвеска «свечного» типа) (Рис.13).
Рис.13 – Подвеска Кристи, 1928г.
Такая схема обеспечивала независимую подвеску для каждого катка или колеса. Заявка на патент подвески была подана Кристи 30 апреля 1928 года, патент выдан в мае 1931 года (номер 1836446). (Рис.14)
Рис.14 – Патент Кристи на свечную подвеску.
В октябре 1928г. Кристи представил бронемашину Christie M.1928 с независимой пружинной подвеской, ныне известной как свечная подвеска Кристи. (Рис.15)
Рис.15 – Бронемашина Christie M.1928.
Масса машины составляла 8,6 т при габаритах: длина – 5180 мм, ширина – 2130 мм, высота – 1830 мм. (Рис.16)
Рис.16 – Габариты М1928.
При таких массогабаритных показателях машина оснащалась авиационным 12-цилиндровым V-образным бензиновым двигателем Liberty L-12 мощностью 338 л.с. с жидкостным охлаждением, который придавал аппарату небывалые по тем временам динамические характеристики. В некоторых источниках, правда, указывают иной тип двигателя: Christie, карбюраторный, 6-цилинровый, мощностью 120 л.с., что тоже очень неплохо.
Несмотря на восторг по поводу скоростных характеристик машины (средняя скорость 45 км/ч, максимальная скорость на гусеничном ходу 68 км/ч, а на колесах 112 км/ч), конструкция Кристи обладала существенными для танка недостатками. На первый обратили внимание еще американские военные во время испытаний Christie M.1928 в 1928-1929гг. Военные специалисты указали на «съедание» свечой Кристи заброневого пространства корпуса, что способствовало тесноте внутри машины. Осознание второго недостатка произошло несколько позже. При резком торможении машины, а танки могли вести прицельную стрельбу с коротких остановок, т.е. резкое торможение было обычным приемом в боевой обстановке, свечная пружинная подвеска не глушила инерционный импульс, из-за чего машину сначала качало вперед, а затем назад. До принятия танком нормального положения уходило не менее 3 сек, что давало преимущество противнику в нанесении опережающего выстрела. Тем не менее, до появления на танках торсионной подвески свеча Кристи выглядела конкурентоспособно.
Пока американские военные препирались, заключать ли контракт с Кристи на создание на базе Christie M.1928 танка (Рис.17), или как; новинкой заинтересовались иностранные державы.
Рис.17 – Примерно так мог выглядеть М1928 в виде танка. Изображение получено путем комбинации башни от М1931 и корпуса с ходовой от бронемашины М.1928.
26 февраля 1930 года в США прибыла польская закупочная делегация во главе с начальником конструкторского отдела WIBI полковником Тадеушем Коссаковским (Рис.18).
Рис.18 - Tadeusz Kossakowski, 1888-1965гг.
Состоялись официальные переговоры сторон. По итогам переговоров, в марте был подписан контракт, согласно которому U.S. Wheel Track Layer Corporation бралась за создание улучшенной версии танка M.1928 для Польши. Стоимость танка, по соглашению, составляла 30 000 $. Ещё 3500 $ стоили запчасти. Срок поставки определялся в 90 дней после подписания контракта. Также оговаривалось, что в случае срыва сроков поставки Польша могла оштрафовать U.S. Wheel Track Layer Corporation максимум на 10 000 $. Предоплату за танк поляки внесли незамедлительно. Кроме того, польская сторона рассматривала вопрос о закупке комплекта патентов стоимостью 90 000 $, но такой договор так и не был подписан – пишут, что это соглашение могло быть заключено в случае удачного исхода с поставкой Польше опытного танка Кристи.
Получив польские деньги, Кристи действительно приступил к изготовлению улучшенной версии М1928, которая вошла в историю под обозначением Christie M1931.
Однако поляки не дождались своей машины. 28 апреля 1930 года, всего через месяц после сделки с поляками, Кристи подписал контракт с советской организацией Amtorg Trading Corporation. СССР заплатил 60 000 $ за два образца нового танка Christie (сумма была разбита на части), 4000 $ за запасные части, а также 100 000 $ за комплект патентов и право лицензионного производства сроком на 10 лет. По контракту, U.S. Wheel Track Layer Corporation обязалась сообщать о новых версиях танка. Дж. У. Кристи выразил готовность прибыть в СССР сроком на два месяца для консультаций и организации производства. Также предоставлялось место для советского инженера на заводе в Рауэй (штат Нью-Джерси).
Видимо, решив сорвать больший куш, Кристи отказался от контракта с поляками (позже вернув деньги в счет оплаты по договору и, видимо, штраф в размере $10000) в пользу советского заказа. После этого эпизода отношения Кристи с поляками были прочно испорчены.
28 июня 1930 года, наконец, американской армией было принято решение о подписании контракта №89 с U.S. Wheel Track Layer Corporation на разработку и выпуск полноценного опытного танка на базе бронемашины M.1928. Опытный образец оценивался в $55000, еще $6000 было зарезервировано на тесты и $1000 на модификацию двигателя.
В то время на заводе Кристи в Рауэй уже полным ходом шла работа над улучшенной версией танка (Рис.19), разработка которого была сначала профинансирована за счет польского, а затем советского заказа.
Рис.19 – Вверху проекции шасси нового варианта танка Кристи без башни.
Внизу изображения «изначального» вида танка Кристи по советскому заказу.
Видимо, этот «изначальный» вид справедлив и для польского заказа.
К сожалению, способ получения этих изображений установить не удалось.
Шасси по советскому заказу были отправлены в СССР 24 декабря 1930 года, на три месяца позже оговорённого в контракте срока. В связи с отправкой шасси Кристи в СССР в некоторых старых источниках предлагается детективный сюжет: «для Польши было построено 2 танка с цепной передачей (- хотя польским контрактом оговаривалась только одна штука), но танки были задержаны американской таможней». Т.е. получается, благодаря бдительности американской таможни, груз ушел в СССР, а не в Польшу.
В СССР машины прибыли в январе 1931г. И сразу возникает конфликт между советскими заказчиками и Кристи – оба экземпляра поступили в СССР без башен, вооружения, части оборудования и документации. (Рис.20)
Рис.20 – В таком виде танки Кристи были доставлены в СССР.
В этой ситуации советские посчитали возможным отказаться от дальнейшего сотрудничества с Кристи по теме М1931 и удержали, по одним сведениям, $25000, по другим - $55000, которые должны были выплатить после поставки танков в СССР. Интересно, от какой суммы произошло удержание – от $60000, цена двух танков, или от $164000, сумма всего контракта, включая право на лицензионное производство сроком на 10 лет. Не исключено, что советские оплатили Кристи всего $35000. В пользу такого допущения свидетельствует факт тяжелого финансового положения фирмы Кристи в последующие годы. В знак протеста, Кристи отказался ехать в страну Советов для организации производства танков и перестал поставлять документацию (надо полагать, это дало основание советским не выплачивать $100000 в счет оплаты лицензионного производства).
Поставленные в СССР шасси М1931 (позже их окрестят БТ-1) несколько отличались от более поздних образцов, которые строились для американской армии. По имеющимся данным, на взвешивании 16 мая 1931г. зафиксирована масса машины 9360 кг (с балластом массой 800 кг, вместо отсутствовавшей башни и вооружения). Толщина бронирования составляла от 5,5 мм (днище) до 14 (или 20) мм (лоб корпуса). Шасси имели 338-сильные или 343-сильные двигатели, во многих источниках пишут 400-сильные двигатели Liberty и шестеренчатую передачу – редуктор. Некоторые считают, что это был первый танковый редуктор, с которым познакомились советские танкостроители. Крутящий момент от двигателя через многодисковый главный фрикцион сухого трения (сталь по стали), четырехступенчатую коробку передач, бортовые фрикционы и бортовые редукторы передавался на ведущие колеса гусеничного движителя. На колесном ходу тяговое усилие передавалось на заднюю пару ведущих опорных катков через шестеренчатый редуктор (гитару), который одновременно являлся и балансиром заднего опорного катка. Передняя пара опорных колес была управляемой. Водитель управлял танком с помощью съемного рулевого колеса, однако при необходимости поворота на месте он мог воспользоваться рычагами управления, предназначенными для управления машиной при движении на гусеницах.
Ходовая часть шасси М1931 отличалась от ходовой М1928. На один борт приходилось также по 4 опорных обрезиненных катка, но только 3 катка (средние и задний) подвешивались на вертикальных пружинах, а передний каток на горизонтальной пружине (Рис.21) – на М1928 все узлы подвески имели вертикальные пружины.
Рис.21 – Подвеска М1931.
Вертикальные пружины располагались между бортовыми листами и внутренней стенкой корпуса. Горизонтальные - внутри корпуса в боевом отделении.
Вплоть до середины весны 1931 года устройство шасси танков и конструкция изучалась как советскими военными специалистами, так и представителями АБТУ и промышленности. 4 марта танк с номером 2051 был отправлен на склад №127 АБТУ, а 14 марта его передали в испытательный отдел, где в течение двух дней проводилась его демонстрация под руководством начальника отдела Громова и инженера танковой станции Лаврентьева. (Рис.22)
Рис.22 – «Оригинал-1» на территории «Испытательной танковой станции», март 1931г.
Сараи на заднем плане, надо полагать, и есть «Испытательная танковая станция».
Вплоть до 16 апреля с М1931 знакомились различные делегации руководящего состава, на которых машина Кристи произвела хорошее впечатление. (Рис.23)
Рис.23 – Знакомство с машиной одной из комиссий, апрель 1931г.
16 мая 1931г. приступили к испытаниям машины. Начали дело с технического осмотра и взвешивания. При проведении технического осмотра 16 мая 1931 года было установлено, что посадка и высадка 2-х членов экипажа была возможна в течение 10-20 секунд, но только через отверстие для башни, так как размеры переднего (водительского) люка оказались недостаточными для прохода. При первом же внешнем осмотре были выявлены и другие недостатки, такие, как отсутствие в дверцах люка водителя смотровых щелей, а также возможность доступа к основным агрегатам силовой установки и трансмиссии только после разборки крыши МТО. В тот же день начались пробные пробежки. На второй день испытаний 17 мая во время поворота на травяном грунте сломался кронштейн правого ленивца. (Рис.24)
Рис.24 – Поломка кронштейна ленивца.
На ремонт ушло двое суток, но 23 мая, после прохождения машиной 500 м поломка повторилась. После второй поломки танк вновь отправили на ремонт, который продолжался ещё трое суток, после чего машину решили испытывать преимущественно на колесном ходу. С 27 мая и до 13 июня шасси испытывалось пробегом по шоссе и грунтовым дорогам на колесном ходу. (Рис.25)
Рис.25 – Пробег по грунтовкам.
Общий пробег М1931 за 10 дней составил 200 км на колесах, но 50 из них машина прошла ещё в США. Максимальная скорость не превышала 65-70 км/час.
Советским существенным недостатком показалась невозможность движения на колесах по песку и грязи из-за значительного их погружения в грунт (Рис.26) – хотя для движения в условиях бездорожья, по определению колесно-гусеничного хода, следовало использовать гусеницы, однако по причине поломки ленивца, видимо, такое соображение не бралось в расчет.
Рис.26 – Иллюстрации движения по песку и грязи.
На нижнем фото машину вытаскивают буксиром.
7 июня 1931г. машину показывали членам Правительства СССР. На колесном ходу танк свободно прошел 5 рядов проволочных заграждений, а затем преодолел 2-метровый окоп. Экипаж машины за 44 мин. установил гусеничные ленты, а после 10-минутного перерыва за 35 мин. снял и уложил их на надгусеничные полки.
13 июня М1931 опять хотели протестировать на гусеничном ходу, но танк прошел всего 1 км, кронштейн снова сломался. (Рис.27)
Рис.27 – Поломка 13 июня.
Тремя днями позже начала заедать коробка передач на 2-й и 3-й скорости.
Всего с 16 мая по 21 июня шасси прошло на гусеницах 43,5 км и 863 км на колесах.
По результатам испытаний был составлен подробный отчет на 15 листах. В нем, в частности, отмечалось, что танк не прошел полных испытаний из-за поломки кронштейна ленивца: «…Танк испытывался только на колесах, причем испытания показали, что средние скорости по шоссе не превышают 30-35 км/час. Водитель после 4-5 часов сильно устает (благодаря трудности управления и неравномерности хода требовалось все время выравнивать машину). …Двигатель работал хорошо, но необходима частая регулировка клапанов. АКБ (- аккумуляторная батарея) недостаточны для запуска двигателя (холодный двигатель запускался, как правило, с буксира). В коробке передач после 600-650 км выскакивают 2-я и 3-я передачи при большой нагрузке двигателя. Течь смазки из-под уплотнений, затруднено включение всех передач. Через 2-3 часа движения значительно нагревается КПП до 85-88°С при температуре окружающего воздуха +35-40°С. Гусеницы. После 40,5 км сломано 8 пальцев. Ведущие колеса. После 150-200 км наблюдается развал в наружную сторону на 1,5-2 см. Управление танком — удовлетворительное. На грунтовых дорогах «отказывается слушаться руля», а при езде по неровностям толчки выбивают руль у водителя из рук. На скоростях 55-60 км/час управление затруднительно… ЗАКЛЮЧЕНИЕ. …Танк Кристи в том виде, в котором он был представлен на испытаниях, является исключительно интересной машиной с универсальным движением, требует как боевая машина большой разработки и введения ряда конструктивных усовершенствований и изменений».
29 января 1933г. УММ (Управление механизации и моторизации РККА) подписало договор N 157430 с московским ремонтным литейно-механическим заводом «МОЖЕРЕЗ» о восстановлении двух закупленных в Америке танков Кристи «М.1940» (Кристи М1931 обозначались также Кристи М1940), именуемых как «Оригинал-1» и «Оригинал-Г1». В связи с тем, что работы по восстановлению танков протекали крайне медленно, то уже через месяц по распоряжению УММ от 25.02.33г. срочным порядком обе машины с разобранными механизмами были отправлены для восстановления на ХПЗ. В марте 1933 года обе восстановленные машины были переданы в опытный цех Т20 отдела Т2 ХПЗ.
Работы по американскому варианту танка активно шли в июле-сентябре 1930г., но денег за машину заказчик не перечислял, и осенью Кристи сосредоточился на танках для СССР. Получив на образцах для СССР обновленный корпус и ходовую, Кристи приступил к проектированию и установке на танке башни с вооружением. (Рис.28)
Рис.28 – Заводские испытания шасси еще без башни в США, приблизительно конец 1930г.
В некоторых источниках сообщается, что Департамент вооружений получил танк М1931 19 января 1931 года и сразу поставил его на испытания.
22 января 1931г. новый танк Christie M1931 был продемонстрирован журналистам. (Рис.29)
Рис.29 – Презентация танка Кристи М1931.
Указывают, что опытный образец отличался сварной носовой частью, некоторые даже пишут, что корпус был полностью сварным, однако, возможно, была применена не сварка, а гужоны - разновидность винта с квадратом над головкой, после вворачивания квадрат срубается, если гужоны хорошо завальцевать, то визуально может показаться, что элементы корпуса соединены без скрепляющих элементов, т.е. сварены друг с другом.
|
Christie M1931 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-6-10.5. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный танк». |
Танк М1931 получил массу 10500 кг. Габариты: длина – 5500 мм, ширина – 2230 мм, высота – 2280 мм. Бронирование: лоб корпуса – 19 мм, борт корпуса – 13 мм. Вооружение одна 37-мм пушка М1916 и один 7,62-мм пулемет Browning М1919А2 в единой установке Т1. (Рис.30)
Рис.30 – Установка Т1.
Наведение осуществлялось при помощи оптического прицела. Боекомплект 126 выстрелов и 3000 патронов. Почти во всех источниках экипаж танка указывается в 3 человека, однако, судя по одноместной башне, экипаж танка вряд ли мог превышать 2 чел. Двигатель Liberty L-12 мощностью 338 л.с., или 343 л.с. (в некоторых источниках указывают, что на опытной машине мог стоять двигатель Christie, карбюраторный, 6-цилинровый, мощностью 120 л.с.), запас топлива 67 галлонов (253 литра). Крутящий момент от двигателя через многодисковый главный фрикцион сухого трения (сталь по стали) передавался в четырехступенчатую коробку передач (4 передачи вперед и 4 назад (-?)). На ведущие колеса крутящий момент сообщался через цепи Галля. Ходовая часть (на один борт) 4 опорных обрезиненных катка диаметром 686 мм на качающихся рычагах с длинными геликоидальными пружинами, обеспечивающим катку вертикальный ход до 40,65 см (каждое колесо могло подниматься до уровня днища танка, что обеспечивало ему очень высокую проходимость), переднее направляющее и заднее ведущее колесо, крупнозвенчатая гусеница со стальными траками (гусеницы состояли из стальных пластин площадью около 645 см2). Двойные борта корпуса с наружными съемными листами защищали упругие элементы подвески от повреждений. На передних узлах подвески (на передних катках) пружины располагались горизонтально, на остальных узлах (катках) - вертикально. Водитель управлял танком с помощью съемного рулевого колеса, однако при необходимости поворота на месте он мог воспользоваться рычагами управления, предназначенными для управления машиной при движении на гусеницах. (Рис.31)
Рис.31 – Вид на место водителя.
Во время движения на колесах гусеницы укладывались на надгусеничные полки и крепились к ним с помощью кожаных ремней.
На испытаниях М1931 показывал впечатляющие результаты. (Рис.32)
Рис.32 – Тестирование М1931.
Скорость хода на колесах 75 км/ч, скорость хода на гусеницах 44 км/ч. Запас хода на гусеницах 273 км, запас хода на колесах 402 км. Преодолеваемые препятствия: угол подъема 40°, высота стенки 0,7 м, ширина рва 6 м. Время перехода с колес на гусеницы 30 минут. (Рис.33)
Рис.33 – Переход с колес на гусеницы.
Первые испытания затянулись на два месяца, после чего опытный образец вернулся на завод в Рауэй на ремонт и модернизацию. Тесты показали, что танк требует доводки, вследствие чего контракт был аннулирован, и M.1931 оказался в собственности Кристи. В июне 1932г., Кристи хотел продать опытный образец М1931 за $20000, но Департамент вооружений не купил танк. Затем танк простоял в отстойнике завода U.S. Wheel Track Layer Corporation до октября 1936г., когда его за 8000 фунтов стерлингов приобрели англичане.
25 марта 1931 года между U.S. Wheel Track Layer Corporation и Управлением по Вооружению был подписан контракт на изготовление серии из пяти танков Christie M.1931. Спустя три месяца, 12 июня 1931 года, заказ расширили до семи танков.
Первый M.1931 для американской стороны поступил от U.S. Wheel Track Layer Corporation в сентябре 1931 года, 9 октября 1931г. этот танк поступил на Абердинский полигон. (Рис.34)
Рис.34 - Один из первых М.1931. Машина пока не имеет отличительных признаков пехотного, либо кавалерийского танка.
Последняя, седьмая машина была получена в марте 1932 года. По информации американского танкового историка Ричарда Ханникатта, у седьмого по счету танка M.1931 была шестереночная передача (вместо цепей Галля, которые стояли на всех других машинах для американского заказчика). Вообще появление цепей Галля на танках смотрелось шагом назад, но, говорят, на таком решении настоял Департамент Вооружений, возможно, из соображений удешевления изделия. Правда, для колесно-гусеничного танка цепи Галля затрудняют процесс перемены хода, поскольку, чтобы перейти на колесный ход, требовалось частично разобрать ведущие колеса, поставить звездочки, за которые цепляется цепь, собрать, поставить цепь. Итого, плюс минут 20-25 ко времени перехода на колесный ход, либо обратно.
Машины М1931 сдавались заказчику с завода в странном виде – без вооружения, башен, двигателей, глушителей и радиостанций (- радиостанции спецификацией, кажется, не предусматривались). Эти «детали» заказчик устанавливал самостоятельно в арсеналах – получается, установка важнейших агрегатов не включалась в стоимость танка $34500 за штуку.
Четыре танка М1931 предназначались для кавалерии и получили обозначение Christie Combat Car T1 (направлены в 1-й механизированный кавалерийский полк), три машины передали пехоте, они обозначались Christie Medium Tank T3 или Convertible Medium Tank T3 (попали в распоряжение 2-ой танковой роты). Разночтение с названиями одного и того же типа проистекает из того, что в 1920г. было решено, что танки являются средством усиления пехоты, а кавалерии танков не полагается, однако кавалеристы схитрили. Поскольку кавалерии не возбранялось иметь бронемашины, кавалеристы назвали танки: Combat Car – т.е. «боевая машина». Есть сведения, что все пехотные танки получили 37-мм пушку 30-го калибра (MG 30) и пулемет Browning M1919 винтовочного калибра. Три кавалерийских танка получили в установку Т1 по 37-мм орудию М1919 50-го калибра (MG 50) и по пулемету Browning M1919, а один кавалерийский танк вооружили 12,7-мм авиационным пулемётом Browning M1918, закрепленным в амбразуре. (Рис.35)
Рис.35 - Танк с серийным номером USA W.404, который вместо 37-мм пушки получил пулемёт Browning M1918.
Рис.36 – На корме приварен некий «кронштейн», который трактуют пулеметным вертлюгом.
На все серийные танки М1931 ставили двигатели Liberty L-12 мощностью 338 л.с., или 343 л.с. Серийные машины имели некоторые отличия от опытного Christie M.1931. На опытном танке люк водителя состоял из двух одинаковых половинок, а на серийной машине одна створка состояла из левого борта и крыши, а вторая – из правого борта и лобовой части. Глушители стали цилиндрическими, на кормовом листе корпуса появились ограждения. На башне командирская башенка стала фиксированной, появился люк, откидывающийся назад. Как будто, было изменено крепление ленивца – узел, практически сразу сломавшийся на испытаниях М1931 в СССР. (Рис.37)
Рис.37 – На этом фото переделанный узел крепления ленивца.
В 1932 году проводились эксперименты по установке ветровых щитков. Они оказались полезными на высоких скоростях. В 1933 году танки получили ступеньки на верхнем лобовом листе корпуса, что повысило удобство попадания в башню. В 1933г. на танки (возможно, не на все) поставили радиостанции. В танках для пехоты антенный порт разместили на крыше башни, на кавалерийских машинах антенные порты крепились не на крыше башни, а на ее борту, при помощи специального кронштейна. В обоих случаях сама радиостанция находилась в корпусе. (Рис.38)
Танк в финальной конфигурации.
Рис.38 – Вверху художественная реконструкция М1931.
Внизу – М1931 на гусеницах и на колесах.
В литературе приводят примерно одинаковые сведения по количеству произведенных танков Кристи М1931, но есть нюансы. Некоторые авторы «забывают» сосчитать опытный танк, проданный в 1936г. в Великобританию, есть разночтения и по изначальному назначению построенных танков и их обозначению. (Табл.1)
Таблица 1 – Построенные экземпляры шасси танка Christie M1931.
|
Сквозной номер |
Условный порядковый номер, заказ |
Примерное время окончания постройки |
Технические особенности, комплектация |
Примечания |
Другие применяемые в литературе обозначения |
|
1
|
б/н° вероятно, первоначально по польскому заказу; затем по советскому заказу |
построен, осенью 1930г.
|
без башни и вооружения, имел 338-ми или 343-х сильный двигатель, имел шестеренчатую передачу |
отгружен в СССР в декабре 1930г. |
Christie M1940; Christie M1930; |
|
2
|
б/н° по советскому заказу |
построен осенью 1930г. |
без башни и вооружения, имел 338-ми или 343-х сильный двигатель, имел шестеренчатую передачу |
отгружен в СССР в декабре 1930г. |
Christie M1940; Christie M1930; |
|
3
|
б/н опытный |
построен в январе 1931г. |
первоначаль-но мог иметь 120-сильный двигатель Christie |
в 1936г. продан в Великобританию |
Christie M1940;
|
|
4 |
№1 по заказу 25 марта 1931 года |
построен к сентябрю 1931г. |
имел 338-ми или 343-х сильный двигатель |
в октябре 1931г. поступил на Абердинский полигон, в 1932г. переведен в Форт-Нокс |
Christie M1940; Christie Combat Car T1; |
|
5
|
№2 по заказу 25 марта 1931 года |
построен осенью 1931г. |
имел 338-ми или 343-х сильный двигатель |
поступил во 2-ю танковую роту |
Christie M1940; Christie Medium Tank T3; Convertible Medium Tank T3; Tornado; |
|
6 |
№3 по заказу 25 марта 1931 года |
построен осенью 1931г. |
имел 338-ми или 343-х сильный двигатель; позже получил шестеренчатую передачу |
в 1932г. переведен в Форт-Нокс |
Christie M1940; Christie Combat Car T1; Т1Е1 (после того, как получил шестереночную передачу); |
|
7 |
№4 по заказу 25 марта 1931 года |
построен зимой 1931г.
|
имел 338-ми или 343-х сильный двигатель, вооружение – 1 12-мм пулемет |
в 1932г. переведен в Форт-Нокс |
Christie M1940; Christie Combat Car T1; |
|
8 |
№5 по заказу 25 марта 1931 года |
построен зимой 1931-1932гг. |
имел 338-ми или 343-х сильный двигатель; позже получил 12-циллиндровый V-образный двигатель фирмы American LaFrance |
в 1932г. переведен в Форт-Нокс |
Christie M1940; Christie Combat Car T1; Т1Е2 или Т1Е3 (после установки двигателя фирмы American LaFrance) |
|
9 |
№6 по заказу 12 июня 1931 года (якобы, по польскому заказу) |
построен зимой-весной 1932г. |
имел 338-ми или 343-х сильный двигатель |
поступил во 2-ю танковую роту |
Christie M1940; Christie Medium Tank T3; Convertible Medium Tank T3; Hurricane («Ураган»)°°; |
|
10 |
№7 по заказу 12 июня 1931 года (якобы, по польскому заказу) |
построен к марту 1932гг. |
имел 338-ми или 343-х сильный двигатель, шестереночную передачу |
поступил во 2-ю танковую роту |
Christie M1940; Christie Medium Tank T3; Convertible Medium Tank T3E1; Cyclone («Циклон»)°°; |
° В советских источниках указывают, что одно из поступивших шасси имело номер 2051, правда, неясно, что это за номер – серийный или регистрационный.
°° Иногда пишут, что №7 имел имя «Ураган», но из других следует, что последний серийный М1931 имел шестереночную передачу, которая, вроде бы, была на танке «Циклон», поэтому в данной таблице под №7 указан танк «Циклон».
Пишут, что первые испытания серийный М1931 проходил на Абердинском полигоне в период с 28 января по 1 июня 1932г. Впрочем, возможно, это не так, поскольку из других источников узнаем, что первый серийный М1931 поступил на Абердинский полигон 9 октября 1931г. (Рис.39)
Рис.39 – На Абердинском полигоне.
Боле того, известно, что зимой 1932г. машина попала в роту F 2-го танкового полка (Форт-Беннинг). Танк поступил в часть после пробега 1368 км (дистанция от Абердинского полигона до Форт-Мид). В результате, были обнаружены серьёзные дефекты мотора, как пишут, из-за плохой сборки. Для их ликвидации понадобилось 41 дня и 1700 долларов. Также выявились проблемы с коробкой передач. Лишь весной 1932 года танк стал полностью готовым к эксплуатации.
С января 1932г. на Абердинском полигоне испытывали еще одну машину (возможно, №5). В ходе испытаний указывалось, что при езде на скорости более 56 км/ч ездить опасно, главной причиной назвали тормоза. В отчете от 29 января говорилось, что машину унесло в кювет, откуда его доставал второй танк. 16 февраля танк преодолел 422 километра на колесах и гусеницах, со средней скоростью 44 км/ч. Безостановочный 8-часовой пробег до Форт-Мид удалось пройти со второй попытки, в первый раз случилась поломка. В общей сложности к 28 мая 1932 года танк преодолел 1661 километр на гусеничном ходу и 1605 километров на колесном ходу. Общая стоимость обслуживания, включая замену мотора, составила 2655 долларов.
Весной 1932г. во время испытаний серьезно пострадал один из танков (вроде бы, №7 Cyclone). Танк налетел на пень с такой силой, что выгнуло пол, а вентилятор разлетелся в куски. Пришлось усиливать днище танка. (Рис.40)
Рис.40 – Усиление днища танка №7.
По результатам испытаний полигон дал, в целом, положительный отчет. Имелись претензии к доступу ряда агрегатов, тормозной системе, а также конструкции рычага КПП. Вместе с тем, отмечался хороший обзор, как из боевого отделения, так и отделения управления. Особенно хвалили место водителя. Испытатели отметили удобство работы экипажа. Экипаж мог переговариваться друг с другом, утомления при езде не испытывалось, удобным было попадание внутрь танка. (Рис.41)
Рис.41 – Испытания на Абердинском полигоне.
Окончательно судьба танков Christie M1931 в американской армии решалась весной 1932г., когда в апреле состоялись смотрины перспективных танков влиятельными политиками, ответственными за закупки вооружения.
К весне 1932г. на вооружении имелись легкие танки фирмы Cunningham типа Т1, опытный средний танк Cunningham Medium Tank Т2 и танки Christie Medium Tank T3. (Рис.42)
Рис.42 – Перспективные танки из состава 2-ой танковой роты/67-ой пехотной роты (слева направо): Light Tank T1E2, Light Tank T1E1, Medium Tank T2, Christie Medium Tank T3.
Некоторые подробности судьбоносных смотрин зафиксированы в книге «Неизвестный Паттон» (Рис.43) американского автора Чарльза М. Провинса.
Рис.43 - George Smith Patton, Jr. (November 11, 1885 – December 21, 1945), фото 1919г.
Энтузиаст бронетанковых войск, стоял у истоков американского Танкового корпуса. Получил боевой опыт танкиста в 1918г. – командовал 304-ой Tank Brigade.
Ниже рассказ Провинса об участии Паттона и его жены Беатрис в этих событиях.
«Одна из непридуманных историй её (- Беатрис) активности связана с прототипом нового танка, который Джон Уолтер Кристи пытался продать американской армии. Джордж был приверженцем боевых машин Кристи несколько лет, и он договорился о демонстрации возможностей танка перед комиссией конгрессменов и высокопоставленных представителей армии. Происходило это в Форт-Майере, Вирджиния, в апреле 1932 года. Высокопоставленные лица представляли Комитет Военных Дел, им показывали лёгкий танк, называвшийся «гусеничная машина Кристи». Это была эффектная демонстрация мощности танка, его скорости и манёвренности. Он перескакивал через глубокие канавы, нёсся через брод и пересекал препятствия на полной скорости. Никто в мире раньше такого не видел. После демонстрации Джордж предложил любому из членов комитета прокатиться. Затем, когда все отказались, он передал шлем и защитные очки жене, после чего она прошла по той же полосе препятствий во второй раз. После заезда она покинула башню, широко улыбаясь, вся в грязи, но без единого синяка и довольная. Один из конгрессменов позже подошёл к Джорджу. «Это прекрасный танк, Джордж, несомненно, лучший из всех, что я видел. Но мы не собираемся его покупать, ты это знаешь. Я сомневаюсь, что мы это сделаем, даже если он приедет к ступеням Капитолия, полный голосов. Мы просто не можем тратить на него деньги». И все же, несмотря на позицию конгрессменов, в июне 1932 года Комитет по Вооружениям рекомендовал начать подготовку документации по улучшенной версии Medium Tank T3.
На фоне изделий фирмы Cunningham танки Кристи выглядели выигрышнее даже для политиков. Было очевидно, что танки Кристи являются большим шагом вперед по сравнению с прочей танковой техникой, особенно с точки зрения подвижности, а машины Cunningham, выпестованные Департаментом вооружений, не имеют никаких преимуществ перед танками Кристи (пожалуй, только Medium T2 обладал большей огневой мощью). (Рис.44, Рис.45)
Рис.44 - Конкуренты на испытаниях. Впереди Convertible Medium Tank T3, за ним Medium Tank T2 и Medium Tank T1E1.
Рис.45 – Редкий кадр - вместе, танк Кристи и еще один его конкурент - кавалерийский танк Нокса (на заднем плане).
Дальнейшее развитие легких и средних танков Cunningham Т1, Т2 было пресечено. Более того, был сделан вывод о ненужности развития танков массой более 12 т. Решено было сосредоточиться на теме легких по массе танков.
С 1932г., танки М1931 подверглись тщательным испытаниям, как пехотой, так и кавалерией.
Рис.46 – Танки М1931 в Форт Беннинг.
17 июня 1932 года танки из Форт-Бэннинга совершили пробег в Форт-Макферсон, штат Джорджия, и обратно. В его ходе танки прошли 234 мили (377 км), передвижение осуществлялось на колёсном ходу. (Рис.47)
Рис.47 – Танки Christie Medium Tank T3 во время пробега.
На танке №2 Tornado обнаружились некоторые проблемы с системой смазки и бандажами, остальные две машины преодолели дистанцию без проблем. Кстати, именно танк №2 Tornado подвергся значительным переделкам. Он лишился глушителей, а заднюю стенку его корпуса сделали откидывающейся на петлях назад, что заметно облегчило доступ к трансмиссии. Средняя скорость передвижения танков №6 Hurricane и №7 Cyclone составила 21,6 и 24,18 миль в час (34,8 и 38,9 км/ч) соответственно. Отмечалось, что водители после такого протяжённого пробега не чувствовали особой усталости. (Рис.48)
17 января 1933г. появился официальный отчет об испытательном цикле танков Christie Medium Tank T3, за время которого танки Кристи суммарно прошли 1403 мили (2258 км). Машины были сильно изношены, особенно в ходовой части, но общий итог был положительным. Помимо высокой манёвренности, отмечались достаточная мощь вооружения, а также удобство управления. В качестве недостатка отмечалось слабое бронирование (максимальная толщина бронелистов составляла 12,7 мм). В документе был сделан вывод: «Пехотный совет придерживается того мнения, что колёсно-гусеничный танк является наиболее подходящим для пехоты и что танки Кристи намного превосходят все другие танки, построенные до настоящего времени». Пехотный совет рекомендовал немедленно принять Convertible Medium Tank T3 стандартом и вложить имеющиеся средства в модернизацию и закупку новых танков этого типа.
Местом базирования кавалерийских машин Christie Combat Car T1 был определен Форт-Нокс, штат Кентукки. (Рис.49)
Рис.49 - Christie Combat Car T1.
Вероятно, внешне Christie Combat Car T1 можно отличить от пехотных Convertible Medium Tank T3 по способу крепления антенного порта. На Combat Car T1 антенные порты крепились не на крыше башни, а на ее борту, при помощи специального кронштейна. На нижнем снимке танки Combat Car T1 1-го кавалерийского механизированного полка – в строю просматривается только один танк с антенной.
Рис.50 - Двигатель American LaFrance на танке М1931.
Испытания на Абердинском полигоне показали, что мотор American LaFrance тише, но это все его достоинства. Более низкие динамические характеристики стали причиной тому, что после испытаний старые агрегаты вернули на место, танк снова стал Combat Car T1.
Разумеется, как пехота, так и кавалерия указывали на выявленные недостатки конструкции М1931. Была отмечена теснота в носовой части корпуса, где помещался водитель, и в боевом отделении – читай в башне. В одноместной башне командир вынужден был заниматься сразу двумя делами: командовать танком и вести огонь из пушки или пулемета. Нарекания вызвал частый перегрев двигателя. Кавалеристы считали, что танк должен быть легче.
14 октября 1932 года Комитет по вооружениям закончил спецификацию на улучшенный вариант танка М1931 - Medium Tank T3E2. Что касается выпущенных танков для пехоты и кавалерии типа М1931, то они эксплуатировались до мая 1936г. (Рис.51)
Рис.51 – М1931 в эксплуатации.
Шесть танков далее использовали как мишени на артиллерийских полигонах, одну машину - Medium Tank T3 №2 Tornado отправили в музей – впрочем, некоторые авторы оспаривают, что это Medium Tank T3 №2 Tornado. (Рис.52)
Фото танка по состоянию на 1947г.
Рис.52 – Современное состояние Medium Tank T3 Tornado (?).
Рис.53 – Останки Combat Car T1 в Форт-Ноксе.
*Американское развитие танка Кристи.
Получилось так, что развитие темы танка Кристи в США продолжилось уже без самого Кристи и шло по двум спецификациям: на кавалерийский танк, и на пехотный танк.
На конференции, состоявшейся в феврале 1932 года, были сформулированы тактико-технические требования для улучшенного кавалерийского танка на базе Christie M1931. При этом руководство кавалерией решило отказаться от сотрудничества с Кристи по финансовым соображениям – посчитали неприемлемой стоимость танков Combat Car T1 и услуг Кристи. Для улучшенного кавалерийского варианта M1931 был указан предел боевой массы в 9 коротких тонн (8163 кг), максимальная скорость на колёсах должна была составить 64 км/ч, а на гусеницах 35,2 км/ч. Экипаж увеличивался до четырёх человек. В качестве вооружения предполагалось использовать спарку двух пулемётов (калибром 12,7 и 7,62 мм) в башне, плюс курсовой пулемёт в корпусе. Вскоре массу танка было решено снизить до 8,5 коротких тонн (7710 кг), а скорость на гусеницах поднять до 48 км/ч.
14 октября 1932 года Комитет по вооружениям закончил спецификацию на пехотный Medium Tank T3E2. Ведущим требованием военных к новому пехотному танку на конструктивной базе танка Кристи М1931 было избавиться от тесноты в отделении управления и боевом отделении, создания двухместной башни. Пишут, что желание иметь двухместную башню обострилось после того, как весной 1932г. Нокс показал свой легкий T1E4, близкий британскому Vickers Mk.E. В случае с пехотным танком Кристи также не оказался в приоритетном положении. Предложение к сотрудничеству было разослано 14 компаниям, включая главу US Track Wheel Corporation – т.е. Уолтеру Кристи. 28 ноября договор о поставке пяти танков на сумму $200 000 был подписан с фирмой American LaFrance Fire Engine Company из Саммервиля, штат Южная Каролина
В литературе часто муссируется тема, почему Кристи не получил контракт на производство танков Т3Е2, которые конструктивно должны были стать продолжением темы танков Christie M1931 тем более, что Кристи предварительно высказывался относительно нового варианта своего танка. Например, пишут, что в плане вооружения Кристи предлагал установить на машине едва ли не 5 пулеметов, или даже 4-дюймовый миномет – хотя пассаж про миномет, видимо, мог иметь место применительно к безбашенному танку Кристи М1932. Среди главных причин того, что Кристи был фактически во второй раз отлучен от американской танковой программы называют следующие: 1) Кристи сам не приложил усилий, чтобы заполучить контракт, поскольку, как истинный творец, художник совершенно переключился на новую тему безбашенных танков и охладел к продолжению темы М1931; 2) Кристи имел несносный характер и с ним трудно было иметь дело заказчикам; 3) Кристи заламывал непомерно высокие цены за свои изделия. Однако представляется, что Кристи все же желал получить заказ на Т3Е2 и более того, считал, что только его компания US Track Wheel Corporation имеет право и должна воплощать машины Т3Е2 в металле, но Кристи хотел, чтобы армия выбрала другое его детище – безбашенный танк, который можно было десантировать по воздуху. Военные же были заинтересованы не в новом танке с туманными перспективами, а в усовершенствовании уже имеющегося образца. Лоббируя свое мнение и право, Кристи не брезговал шантажом, уверяя, что готов отречься от сотрудничества с американской стороной в пользу других государств. Вероятно, в этих обстоятельствах появилась информация, что немцы предложили Кристи $1000000 за согласие работать на них. Как пишет Питер Чемберлен, глава U.S. Wheel Track Layer Corporation показал арийским братьям на дверь. Однако Кристи не учел, что он был уязвим, поскольку все его патенты были им проданы американской армии и принадлежали Департаменту вооружений. Военные приобрели пакет патентов у Кристи еще в 1920г. за солидную сумму $100 000. Патентное соглашение включало в себя права на все разработанные к тому времени образцы бронетехники и их агрегаты, а также оговаривало права на последующие изобретения конструктора. Вероятно, «доброжелатели» Кристи из Департамента вооружений не преминули случаем воспользоваться ситуацией и решить дело без самого Кристи, реализовав права на его изобретения. Кстати говоря, American LaFrance являлась давним конкурентом фирмы Кристи еще по рынку пожарных машин.
Надо сказать, что фирма American LaFrance к моменту получения заказа на новый танк не имела никакого опыта в производстве бронетехники. Для компенсации этого пробела пришлось прибегнуть к кооперации с армейским арсеналом Уотертаун, расположенным в штате Массачусетс. Таким образом, видимо, перед нами открывается довольно банальная финансовая схема, когда тендер на производство продукта выигрывает фирма, которая для выполнения заказа вынуждена привлекать субподрядчика, в данном случае военную структуру, т.е. группа представителей заказчика становится акцептором, видимо, немалой доли денежных средств, выделенных на производство продукта. Возможно, главной причиной, по которой Кристи не получил заказ на изготовление партии танков Т3Е2, был вопрос перераспределения денежных средств в размере $200 000, что являлось очень и очень крупной суммой для того времени.
⃰ A la Christie для пехоты.
Вопросы модернизации танка Кристи начали обсуждать в Департаменте Вооружений с конца 1931г. На повестку дня встали вопросы о двухместной башне на танке и замене мотора Liberty L-12. Помимо того, что мотор оказался капризный, у него пиковые данные по мощности находились в районе 1800 об/мин. Между тем, опыт эксплуатации подсказывал необходимость более высокооборотистого двигателя. (Рис.54)
Рис.54 – Пишут, что вверху проект модернизации танка Кристи, выполненный специалистами Департамента Вооружений. Внизу - исходный проект Convertible Medium Tank T3E2.
Первый образец танка a la Christie для пехоты - Convertible Medium Tank T3E2 был получен в конце 1933 года. (Рис.55)
Рис.55 – Medium T3E2.
Габариты машины и ее бронирование, очевидно, были соизмеримы с габаритами и бронированием танка Combat Car T4 (длина – 4750 мм, ширина – 2300 мм, высота – 1570 мм, толщина брони не более 9,5 мм). Следовательно, масса танка могла быть в районе 9 т - встречается, что масса Medium T3E2 могла составлять 11,5 т. Как и заказывали военные машина получила двухместную башню, в которую кроме 37-мм пушки умудрились втиснуть еще 4 пулемета – по одному на каждую сторону – вероятно, один из первых случаев воплощении теории «пулеметного ежа» на американских танках. Над башней по центру возвышалась командирская башенка. Довольно простой получилась носовая часть корпуса, где свободно помещались 2 члена экипажа (один водитель, а второй его помощник). В лобовом элементе корпуса установили курсовой пулемет Browning M1919A4. Слева от пулемета имелся люк для посадки экипажа. В качестве двигателя был выбран авиационный мотор Curtiss D-12 мощностью 435 л.с. По требованию военных, доступ к двигателю и трансмиссии был улучшен. Доступ к трансмиссии был возможен через съёмные жалюзи в кормовом листе корпуса. Конструкторы American LaFrance сконструировали собственные варианты опорных катков, ленивца и ведущего колеса, траки гусеницы. В трансмиссии использовался шестеренчатый редуктор.
Первые танки вышли на испытания к весне 1934 года. Согласно официальным данным, скорость на гусеничном ходу достигала 56 км/ч, а на колесном - 93 км/ч. Узким местом стали дефекты главной передачи, в результате танк отправился на переделку. (Рис.56)
Рис.56 – Тест ходовой части.
Вся партия из 5-ти заказанных машин попала в 67-й пехотный полк (или роту?), где находились и М1931 - Medium Tank T3. (Рис.57)
Рис.57 – Т3Е2 в эксплуатации.
В ходе армейских испытаний вскрылись значительные технические проблемы. Например, отмечалось, что в ходе одного из тактических учений пределом скорости, на которой можно было управлять машиной, было 32 км/ч - это при официальных 56 км/ч. В конструкцию Т3Е2 было внесено около шести десятков различных изменений, масса машины, вроде бы, подросла до 12 т (в некоторых источниках указывают 13607 кг). Эти метаморфозы даже повлекли к смене обозначения доработанных машин на Т3Е3.
|
Medium Tank T3E2//Т3Е3 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-6-10.9. Тактическая классификация – «легкий по массе средний колесно-гусеничный танк». |
От дальнейшего сотрудничества с American LaFrance военные отказались. В апреле 1934г. по причине технического несовершенства машин Т3Е2 пехотное начальство обратило взор на кавалерийский вариант колесно-гусеничного танка в лице Combat Car T4.
В 1937г. танки типа Т3Е2/Е3 списали из армии. В 1950-е последний экземпляр такой машины из музея при Абердинском полигоне сдали в металлолом. (Рис.58)
Рис.58 - Один из Convertible Medium Tank T3E3 в музее при Абердинском полигоне.
⃰ A la Christie для американской кавалерии.
На конференции, состоявшейся в феврале 1932 года, были сформулированы тактико-технические требования для улучшенного кавалерийского танка. Для него был указан предел боевой массы в 9 коротких тонн (8163 кг), максимальная скорость на колёсах должна была составить 64 км/ч, а на гусеницах 35,2 км/ч. Экипаж увеличивался до четырёх человек. В качестве вооружения предполагалось использовать спарку двух пулемётов (калибром 12,7 и 7,62 мм) в башне, плюс курсовой пулемёт в корпусе. Вскоре массу танка было решено снизить до 8,5 коротких тонн (7710 кг), а скорость на гусеницах поднять до 48 км/ч.
Новая машина для кавалерии получила обозначение Combat Car T4. За разработку машины взялся начальник Абердинского полигона майор Гладеон Барнс (Gladeon Marcus Barnes) (Рис.59) и Джозеф Колби.
Рис.59 - Гладеон Маркус Барнс (Gladeon Marcus Barnes), 1887-1961гг., фото 1940-х годов, на фото Барнс в звании генерал-майора армии США.
Барнс, имея степень бакалавра гражданского строительства, во время Первой мировой войны отвечал за разработку береговой и железнодорожной артиллерии. После того, как Джон Уолтер Кристи остался не у дел, Барнс стал главным конкурентом Гарри Нокса (Harry Austin Knox) и майора Джона Крисмеса (John K. Christmas), которые фактически монополизировали разработку ходовой части американской гусеничной бронетехники. В 1936-1937гг. Барнс, как считается, на базе немецкой противотанковой пушки 3.7 cm Pak. разработал свой вариант противотанкового орудия (тема М3), в том числе в танковой версии. Считается, что противотанковая пушка Барнса была самой мощной в классе 37-мм орудий.
Рис.60 - Запатентованная Гладеоном Барнсом модернизированная подвеска по типу Кристи, 1935г.
Ходовая часть также была изменена. Опорные катки, ленивцы и ведущие колёса были сконструированы заново, иную конструкцию имели и траки. Одной из особенностей машины стала возможность поджимать одну, либо две оси на колесном ходу. Таким образом снижался контакт с поверхностью, при езде по шоссе. На колесном ходу привод осуществлялся на последнюю пару опорных катков, теперь необходимость каждый раз ставить цепи исчезла. Укладка гусеничных лент при движении на колёсах была выполнена довольно оригинально: половина ленты крепилась на надгусеничной полке, а вторая половина – под ней, причём концы ленты покоились на ведущем колесе и ленивце. (Рис.61)
Рис.61 – Общий вид Combat Car T4.
Рис.62 - Объединённые в один блок двигатель и трансмиссия танка Combat Car T4.
|
Combat Car T4 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-6-10.8. Тактическая классификация – «легкий по массе кавалерийский колесно-гусеничный танк». |
Машина строилась на одном из военных арсеналов, возможно, на Рок-Айлендском арсенале (правда, в некоторых источниках указывают, что танк строился на фирме Cunningham) и была готова к августу 1933г. (Рис.63)
На этом снимке видно, как второй опорный каток приподнят вверх.
Рис.63 – Вверху Combat Car T4 на Абердинском полигоне, 12 августа 1933 года.
Внизу Combat Car T4 с вооружением.
Масса машины составила 8,5 или 8,6 т. Габариты: длина – 4750 мм, ширина – 2300 мм, высота – 1570 мм. Бронирование: по периметру корпуса была одинакова и составляла 9,5 мм, толщина брони крыши и днища – 6,4 мм. Вооружение было представлено одним 7,62-мм пулеметом Browning М1919А4 и одним пулемётом Browning M2HB калибра 12,7 мм в башне, в лобовом элементе заметно место для пулеметной установки, но самого пулемета на фото не просматривается. Некоторые сообщают, что первоначально в башне планировалась установка пушки калибра 37 мм. Пишут, что экипаж боевой машины насчитывал 3 чел.
Масса машины составила 8,5 или 8,6 т – по другим данным, 7011 кг. Габариты: длина – 4750 мм (4,9 м), ширина – 2300 мм (2,33 м), высота – 1570 мм (по другим сведениям, 2 м). Бронирование: по периметру корпуса была одинакова и составляла 9,5 мм, толщина брони крыши и днища – 6,4 мм. Вооружение было представлено одним 7,62-мм пулеметом Browning М1919А4 и одним пулемётом Browning M2HB калибра 12,7 мм в башне, в лобовом элементе заметно место для пулеметной установки, но самого пулемета на фото не просматривается. Некоторые сообщают, что первоначально в башне планировалась установка пушки калибра 37 мм. Пишут, что экипаж боевой машины насчитывал 3 чел.
По одним авторам, испытания Combat Car T4 начались на Абердинском полигоне с августа 1933г., по другим – с ноября того года. Машина показала выдающие характеристики по скорости при удельной мощности 33,4 л.с./т - максимальная скорость на колесах достигала 79 км/ч или 84 км/ч, на гусеницах до 48 км/ч или даже до 55,4 км/ч. Запас хода по шоссе 140 км.
В марте 1934г. машину испытывали в Форт-Нокс. В мае 1934 года Combat Car T4 участвовал в маневрах кавалерии, которые проходили в Форт-Райли, штат Канзас. (Рис.64)
Рис.64 - Combat Car T4 на испытаниях 1934 года.
Военным, в первую очередь, кавалеристам танк понравился. 7 июня 1934 года Комитет по Вооружениям (OCM) в целом одобрил конструкцию танка. Пишут даже, что предлагалось шасси Combat Car T4 сделать стандартным для всех типов боевых машин. Был разговор о том, что следует изготовить партию из 28 танков Combat Car T4. Вместе с тем, имелись и существенные проблемы. Башня с диаметром погона 1118 мм оказалась тесной. Комитет потребовал её переделать, увеличив диаметр погона до 1420 мм. (Рис.65)
Рис.65 – Одна из ранних разработок двухместной башни, выполненная специалистами Форта-Нокс.
В рамках развития конструкции предлагалось поставить более мощный мотор Wright Whirlwind, также гидротрансформатор. Еще одним требованием стала установка радиостанции, причем предлагалось ее разместить в районе моторной перегородки. Требовалось также улучшить конструкцию трака.
Танк получил новую башню. Пулеметы в башне установили раздельно (с раздельным наведением) - 12-мм пулемет занял левое положение (Рис.67), плюс появился курсовой пулемет в лобовом элементе корпуса и еще два фронтальных пулемета по бокам подбашенной коробки, некоторые авторы считают, что танк имел и зенитный пулемет.
Рис.67 – Башенные пулеметы, один 12,7мм, другой 7,62 мм.
Оба пулемета имели оптические прицелы.
Танк, вроде бы, получил новую трансмиссию, но двигатель остался прежний. За счёт переделок масса танка выросла до 9 тонн (9070 кг). Максимальная скорость на гусеничном ходу 47 км/ч, на колесном – 71 км/ч. Экипаж, вероятно, мог составлять 4 человека.
|
Combat Car T4Е1 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-6-10.10. Тактическая классификация – «легкий по массе кавалерийский колесно-гусеничный танк». |
Новый вариант понравился кавалеристам, и они, как пишут, настаивали на принятии машины на вооружение, но воспротивилось Управление вооружений, имевшее на примете другой танк для кавалерии.
Неожиданно в 1934г. танками типа Combat Cat T4 заинтересовалась пехота. В апреле 1934 года для представителей пехотного командования была проведена демонстрация Combat Car T4. Танк понравился. Было принято решение о проектировании пехотного танка на базе Combat Car T4 с усиленной бронёй. На деле вариант для пехоты стали проектировать не на базе Combat Car T4, а на базе Combat Car T4Е1. Вариант для пехоты получил обозначение Convertible Medium Tank T4, машина вышла на испытания в 1935г. (Рис.68)
Рис.68 - Convertible Medium Tank T4.
|
Medium Tank T4 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-6-10.11. Тактическая классификация – «легкий по массе кавалерийский колесно-гусеничный танк». |
Как требовала пехота, толщину лобовой брони довели до 16 мм. Увеличились габариты машины: длина – 4905 мм; ширина – 2490 мм, высота – 2210мм. В результате, масса достигла 11974 кг. Для компенсации увеличения массы двигатель Continental форсировали до 268 (264) л.с. (Рис.69)
Рис.69 – Форсированный до 268 (264) л.с. двигатель Continental R-670 объемом 10,97 л.
Танк получил двухместную башню, отличавшуюся от Combat Car T4E1 наличием некоего второго яруса, как пишут: «своеобразной ступеньки на крыше». (Рис.70)
Рис.70 - Боевое отделение, и отделение управления.
12-мм пулемет Browning M2HB перенесли с левой стороны башни на правую. Пулеметы на башне получили защитные щитки. Исчезли фронтальные пулеметы в подбашенной коробке. Совсем по-иному был выполнен люк водителя в лобовом элементе корпуса. На надгусеничных полках теперь отсутствовали ящики ЗИП. На колёсном ходу привод снова осуществлялся с помощью цепей Галля, при этом второй каток можно было поднимать, за счет чего улучшалась управляемость машины. (Рис.71)
Рис.71 – Танк на колесном ходу, приподнят второй опорный каток.
Новый танк получил глушители, располагавшиеся на крыше моторно-трансмиссионного отделения. Заметно изменилась кормовая часть танка. Изменились все катки, включая ленивцы и ведущие колеса.
На испытаниях скоростные характеристики Medium Tank T4 оказались скромнее, чем у кавалерийского предшественника - на колёсах танк разгонялся до 61/64 км/ч, на гусеницах – до 38 км/ч. Однако отмечали, что машина получилась вполне надежной. В феврале 1936г. танк Medium Tank T4 признали годным для пехоты – в 1936-1937гг. в дополнение к сигнальному образцу построили еще 15 подобных машин, доведя их общее количество до 16 шт. 30 марта 1939г. танки получили обозначение Convertible Medium Tank M1, Limited Standard. Видимо, позже американские военные пытались рассматривать колесно-гусеничный танк, как некий вариант маневренного, возможно, даже «крейсерского» танка. В 1937-1938гг. они считались средними танками. Впрочем, год спустя – в 1940г. машины этого типа списали как морально устаревшие. (Рис.73)
Рис.73 – Танки Medium Tank M1 на маневрах.
По другой версии, серия машин серия Medium Tank M1 в количестве 19 шт. (видимо сюда включают и Medium Tank T4E1) была собрана в конце 1939 года, на производственных мощностях Арсенала в Рок-Айленде.
Один из Convertible Medium Tank T4 сохранился до наших дней. Сейчас он находится в Национальном музее пехоты и кавалерии в Форт-Беннинге. (Рис.74)
Рис.74 – Современный вид Medium Tank T4.
Тем временем, работы по теме Combat Car T4 продолжались. В марте 1935г. появился вариант Combat Cat T4E2. (Рис.75)
Рис.75 - Combat Car T4E2.
Танк вообще лишился башни – появилась довольно объемная рубка (Рис.76), по периметру которой устанавливалось множество пулеметов – так называемая концепция «огневого ежа» («пулеметного ежа»), говорят, эту концепцию выдвинули офицеры, имевшие отношение к пехоте.
Рис.76 – Интерьер Combat Car T4E2, вид на место водителя.
Во фронтальной части рубки имелись два раздельно наводящихся пулемета – 12-мм пулемет справа. С каждой стороны рубки также находилось по пулемету, сохранился курсовой пулемет в лобовом элементе, а также имелся кормовой пулемет. Масса танка при этом составляла 13608 кг. Экипаж не изменился – 4 чел. Поставленные в войска танки получили радиостанции. Ставили радиостанции в боевом отделении, возле моторной перегородки, что было не очень удобно. Функцию радиста исполнял командир.
Из литературы не вполне ясно, кто инициировал размещение рубки на танке – кавалерия или пехота. Пишут лишь, что идею горячо поддержали в Департаменте вооружений. Впоследствии, возможно, в 1936г. построили еще 2 или 3 подобные машины для нужд пехоты (увы, не кавалерии). Машины получили регистрационные номера U.S.A.W-30260-30262. Танки получили обозначение Convertible Medium Tank T4E1 (стандартизированы был под обозначением Medium Tank T4E1) и могли использоваться, в основном, для обучения экипажей до 1940г. включительно. (Рис.77)
Рис.77 - Convertible Medium Tank T4E1.
Внизу – на колесном ходу.
|
Medium Tank T4E1 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-6-10.12. Тактическая классификация – «легкий по массе кавалерийский колесно-гусеничный танк». |
Танки Medium Tank T4 и Medium Tank T4E1 стали единственными в классе колесно-гусеничных машин официально принятыми на вооружение армии США.
Отвергнув машины по теме Combat Car T4E1-Е2, кавалерия инициировала работы по колесно-гусеничному типу Combat Car T6.
|
Combat Car T6 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-6-10.15. Тактическая классификация – «легкий по массе кавалерийский колесно-гусеничный танк». |
О данном проекте известно, что это было прямое развитие темы Т4. Боевая масса машины оценивалась в 10 800 кг, длина – до 5182 мм, при этом она была немного уже и выше Т4. На танке предполагалось установить две одноместные башни, экипаж 5 чел. - водитель располагался по центру, по бокам от него находились пулемётчики и еще два члена экипажа в индивидуальных башнях, следовательно на вооружении танка могло находиться 4 пулемета. Планировалось поставить более мощный двигатель Wright Whirlwind R-975 мощностью 400 лошадиных сил при 2400 об/мин, который смог бы разогнать танк до 70,5 км/ч на колёсах и 50,7 км/ч на гусеницах. В ноябре 1935 года работы по Combat Car T6 были остановлены.
Танк Кристи М1931 в СССР получил обозначение БТ, что значит «быстроходный танк».
Подобный тип танка не был предусмотрен советской официальной директивной программой танкостроения от 1929г. – Системой танко-тракторно-автоброневооружения (СТТА или СТТАВ). Однако Иннокентий Халепский, представлявший УММ РККА в закупочной комиссии, взял на себя труд пролоббировать незапланированный тип. В своем отчете от 6 июня 1930г. о командировке советской закупочной комиссии за рубеж Халепский почти заклинал: «…мною настоятельно предлагается форсировать организацию производства танка Кристи… мною предлагается на текущий 1930-31 год дать промышленности задание построить не менее 100 штук танков Кристи».
Предложение Халепского было замечено. На расширенном заседании РВС с представителями промышленности «По вопросам о танках» с 1 по 5 июля был поднят вопрос о производстве танков Кристи на Ярославском автомобильном заводе.
В августе 1930 года из США доставили купленные у Кристи чертежи танка М.1931 их передали в ГКБ для переработки и подготовки рабочей документации.
Не дожидаясь прибытия опытных образцов М1931 из США (машины прибыли в СССР в январе 1931 года), постановлением РВС СССР от 21 ноября 1930 года принимается решение о развертывании производства танка Кристи в Советском Союзе в качестве временной меры, пока не будут разработаны отечественные танки аналогичного назначения. Это очень неординарное решение для советской бюрократической практики, когда на ходу в директивный документ вносится столь глобальная поправка, поэтому 11 января 1931г. появилось следующее решение УММ: «Поскольку американский танк Кристи не отвечает требованиям системы танко-тракторно-автоброневооружения и на вооружение не принимался, сквозного индекса Т ему не присваивать… Более разумным представляется предложение о присвоении ему индекса «СТ» — скороходный танк, или «БТ» — быстроходный танк…». 13 февраля 1931г. постановлением РВС СССР танк Кристи принимается на вооружение. Вот так, получается, танк БТ был принят советскими в качестве некой «временной» меры.
К апрелю 1931г. из производственной программы танков БТ выпал Ярославский автомобильный завод. 24 апреля 1931г. на питерском заводе «Большевик» состоялось совещание «О танковой программе на заводе на 1931 год». Завод обязали приступить к изготовлению рабочих чертежей с 1 мая 1931 г. и до конца года поставить 100 серийных танков БТ. В третьем пункте постановления было записано: «Завод принимает заказ на изготовление в текущем (1931) году на 100 танков «БТ» (модель «Кристи») при условии снабжения его прокатной цементированной броней, причем для разработки рабочих чертежей переключается с 1 мая с.г. на эту работу специальное танковое конструкторское бюро, заканчивающее в данный момент рабочие чертежи Т-26.... В связи с производством «БТ» дальнейший выпуск Т-18 прекратить». Но эти планы внезапно претерпели кардинальные изменения. Оказывается, финансово-плановая комиссия НКВМ наметила на 1931 год изготовление 150 средних танков «ТГ» немецкого конструктора Э. Гроте. Однако из-за задержки изготовления опытного образца нового типа среднего танка заместителем председателя Реввоенсовета Уборевичем по предложению Халепского было разрешено заказать на ХПЗ изготовление 200 средних танков Т-24 вместо ТГ. Но так как договор на их изготовление даже к концу апреля 1931 года еще не был заключен, то Комиссия Обороны СССР в начале мая проработала вопрос о возможности производства на ХПЗ (Харьковский паровозостроительный завод) танка «БТ». В таком вот буйном завихрении мозгов принималось решение о производстве танков БТ.
17 мая 1931г. начальник УММ РККА Халепский по приказу народного комиссара по Военным и Морским делам составил план выполнения решений правительства по организации производства «БТ» (танка «Кристи») на ХПЗ. Этим планом предусматривалось:
«I. Изготовление рабочих чертежей к 15.07.31 г. (один месяц) СКБ (- специальное конструкторское танковое бюро) под руководством начальника конструкторского бюро оружейного объединения С.А. Гинзбурга и в составе 20 инженеров и конструкторов от Г.К.В. №8 оружейного объединения, 15 инженеров и конструкторов от HATH ВАТО, от Ижорского завода 2 конструктора по корпусу, от УММ Тоскин (Рис.78) в качестве заместителя начальника Конструкторского Бюро и Рожкова в качестве конструктора по укладке боеприпасов и башне. От ХПЗ - танковое КБ Алексенко в полном составе. Кроме того, с 10.06 директор ХПЗ обеспечивает бюро тридцатью копировщиками.
2. Для разработки техпроцесса производства танка привлечь пять высококвалифицированных специалистов от Укргипромаша.
3. Собрать спецбюро БТ ХПЗ к 25.05.31г.
4. Изготовить опытные образцы в количестве 3-х штук к 15.09.31г 2 образца изготавливает ХПЗ и один - опытный цех завода «Большевик» с подачей отливок и поковок с ХПЗ.
5. Изготовление первой партии 100 штук. 2 машин - к 01.11.31г. 30 штук - к 30.12.31г. 50 штук - к 01.01.32г.» (РГВА Ф4 оп. 14 д. 505. л. 131).
Рис.78 – Николай Михайлович Тоскин, 1895-1949гг.
Военинженер 2-го ранга, сотрудник УММ.
В 1938г. арестован, умер в заключении.
Практически все пять пунктов данного плана легли в основу Приказа ВСНХ СССР №73 от 21.05.31г. об обеспечении организации производства «БТ» на ХПЗ и создании конструкторского бюро. Окончательное же решение по организации производства танка «Кристи» было отражено в Протоколе №6 Комиссии Обороны «О танкостроении» от 23 мая 1931 года. В пятом пункте этого протокола было записано: «Разрешить РВС СССР ввести танк «Кристи» в систему авто-бронетанко-тракторного вооружения РККА в качестве быстроходного истребителя (БТ). Ворошилову и Орджоникидзе в декадный срок окончательно договориться, какое максимальное количество БТ (в имеющемся образце, без всяких изменений) может быть изготовлено в 1931 году на ХПЗ, имея в виду полное снятие заказа Т-24. Одновременно обязать РВС форсировать работы по модернизации танка Кристи» (РВГА. Ф4. оп. 14.д.505.л.115). Согласно этому же Постановлению, ХПЗ к весне 1932 года должен был подготовить танковое производство по БТ с годовой программой 2000 танков, причем к 1 января 1932 года завод должен был сдать 25 и подготовить к приемке еще 25 танков и 25 комплектов деталей и собранных механизмов с расчетом выпуска первых 100 танков не позднее 15 февраля 1932 года.
1 июня 1931 года председатель НТК УММ Лебедев направил директору ХПЗ Владимирову утвержденное начальником УММ Халепским задание на проектирование колесно-гусеничного танка БТ («Кристи»). Согласно заданию, машина должна была иметь характеристики: боевая масса 14,0 т; скорость движения на колесном ходу 70 км/ч, на гусеницах – 40 км/ч; запас хода не менее 4 часов движения; вооружение в трех вариантах – 76,2-мм противоштурмовая пушка (временно), - 37-мм пушка большой мощности, - 2 пулемета ДТУ; боекомплект к 76,2-мм пушке 40 выстрелов, к 37-мм пушке 100 выстрелов, к пулеметам ДТУ 5000 патронов; броневая защита лоб, башня, корма – не менее 20 мм, борт – 13 мм, дно, крыша – 6 мм; экипаж не менее 3 чел.
Фактически же «разработчикам» следовало подготовить чертежи танка Кристи в метрической системе с минимальными изменениями по корпусу и ходовой, спроектировать башню (или башни – в зависимости от типа оговоренного вооружения) и места под боекомплект. Первоначально разработка рабочих чертежей велась только на основе документации, полученной из США, поскольку ознакомиться с реальным танком (№2501) заводу представилась возможность только по завершению его испытаний в 1932г. В некоторых источниках указывают, что работы над чертежами и технологической документацией по танку БТ была завершена к 26 июля 1931 года. (Рис.79)
Рис.79 – Проекции шасси БТ без башни.
Согласно утвержденному плану, изготовление корпусов, траков гусениц, поковок, стального и цветного литья поручалось Харьковскому паровозостроительному заводу. Ижорский завод обязали поставить броневые листы для корпуса и башен, а также стальные цельнотянутые трубы. Пружины подвески должны были поступать с завода «Большевик» или с завода имени С.М. Буденного, радиаторы – с радиаторного завода в Москве.
Несмотря на совершенно прозрачную линию директивных органов, на ХПЗ к идее развернуть производство БТ вместо «своего» Т-24 отнеслись враждебно. Помощник начальника УММ Бокис, побывавший на заводе летом 1931г., сообщал: «директор завода Бондаренко (Рис.80) с целью дискредитации быстроходной машины открыто называл ее «вредительской». Вот почему «стоило очень больших усилий, нажимов и постановлений, вплоть до Правительства, чтобы заставить ХПЗ строить танк БТ и в порядке производства устранять отдельные недочеты, которые имелись в чертежах и конструкциях танка БТ».
Рис.80 – Бондаренко Иван Петрович, 1894-1938гг.
Высшего технического образования не имел, но некоторое время учился в Харьковском технологическом институте. Бокис называет Бондаренко директором, хотя, согласно официальной справке, Бондаренко стал директором ХПЗ С 1 января 1934г., а в 1931г. он, вроде бы, являлся главным инженером этого предприятия. Правда, некоторые поясняют, что в 1931г. Бондаренко был директором танкового производства ХПЗ.
Расстрелян.
Кроме того, в знак протеста уволился руководитель танкового КБ ХПЗ Алексенко, ведший тему среднего танка Т-24.
Преодолевая сопротивление руководства ХПЗ, УММ РККА 2 сентября 1931 года выдало заказ № 70900311, согласно которому заводу предписывалось к 1 ноября изготовить 6 опытных образцов танка БТ. Увы, к указанной дате удалось произвести только три машины из неброневой стали. Интересно, отдельные узлы танков начали изготавливать еще до получения полного комплекта технической документации. Качество первых танков было таково, что даже заводская приемка отказывалась их принимать. Тем не менее, машины отправились в центр Харькова (во многих источниках указывают Москву) на парад 7 ноября 1931г. Один танк по пути вышел из строя из-за возгорания двигателя (в московской версии перед Красной площадью). Два оставшихся БТ из-за неполадок в коробках передач еле двигались по улицам и площадям. (Рис.81)
Рис.81 – Первый образец БТ, нет никакого вооружения, форма башни – простой цилиндр, без изъянов.
Такой ошеломительный дебют вызывал озабоченность, в конце 1931г. М. Тухачевский (в то время уже зам. наркомвоенмора) высказал опасения по поводу освоения выпуска танков БТ: «… прошу Вас сообщить, соответствуют ли характеристики танка Б-Т заявленным и не совершаем ли мы ошибку, ставя этот танк в производство на Харьковском заводе… Тухачевский».
Применительно к теме появления первых танков типа БТ в литературе циркулирует некий курьез – БТ с двумя раздельными башнями, типа тех, что устанавливали на двухбашенные танки Т-26. Самый обширный материал по этому вопросу опубликован весной 2002г. в журнале «Полигон» за авторством Т.Р. Епачева (т.е. «Трепачева») и носил характер первоапрельской шутки. Впрочем, двухбашенный БТ упоминается и в книге И.П. Шмелева «Танки БТ» от 1993г., где он фигурирует под индексом БТ-4. (Рис.82)
Рис.82 – Чертежи из журнала «Танкомастер».
В правой башне нарисована 37-мм пушка, в левой – пулемет.
По версии Т.Р. Епачева, проект бронемашины на шасси БТ с двумя самостоятельными башнями не имел отношения к танку БТ-4, поскольку его разработка случилась раньше появления серийных БТ. Осенью 1931г, когда были построены 5 корпусов для БТ Ижорский з-д долго не поставлял башни, тогда решили поставить башни от Т-26. Якобы, Тухачевский дал добро на переделку пяти машин. Для обозначения нового проекта Наркомат танкостроения (-?) предложил аббревиатуру БТ-ВТ. Две двухбашенные машины своим ходом отправились в Москву, где одна из них приняла участие в параде на Красной площади. Она прошла в одной колонне с танками БТ первой серии. (Рис.83)
Рис.83 – Доступные изображения легендарной машины.
К сожалению, с юмором у читателей «Полигона» оказалось неважно, и сомнительная история про двухбашенные БТ пустила корни. Вернемся в реальный мир.
Помимо истории про БТ-ВТ встречается, что 1 декабря 1931г. (некоторые пишут: 1930г., что маловероятно) КБ Тоскина предложило НТК УММ два своих варианта на базе М.1931.
Один вариант предполагал возможность создания танка массой 12-12,2 (до 12,5) тонн. Броневую защиту планировалось выполнить из 13-, 10- и 6-мм броневых листов. Танк вооружался одной 37-мм или 45-мм пушкой и двумя пулеметами (один спарен с орудием, другой устанавливался в лобовом листе рядом с водителем), боекомплект 100 выстрелов и 60 пулеметных дисков (2780 патронов). Экипаж танка должен был состоять из 3-х или 4-х человек. Трудно представить, что машину с подобной компоновкой экипажа можно было построить на родной базе танка Кристи М.1931 – требовалась коренная переделка конструкции. Встречается, что предлагали ставить на шасси М.1931 широкую двухместную башню и каким-то образом устроить в лобовой части машины место для курсового пулеметчика. (Рис.83а)
Рис.83а – Лобовая проекция «большого» варианта танка на базе М.1931.
В качестве силовой установки предполагалось использовать двенадцатицилиндровый карбюраторный двигатель М-17 мощностью 500 (680) л.с. В ходовой части предполагалась пятикатковая схема (на борт) – вместо четырехкатковой - с двумя ведущими и двумя управляемыми (передними) колесами колесного хода. Максимальная скорость танка на колесном ходу, согласно расчетам, составляла 74 км/ч, на гусеничном — 53 км/ч. Этот проект вызвал интерес и даже в общем был поддержан НТК УММ, так сказать, на перспективу.
|
Б-Т - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.4. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный танк». |
Другой вариант – танк массой 7,5 т. Корпус машины укорочен по сравнению с оригиналом. Танк вооружался одной 45-мм или 37- мм танковой пушкой и пулеметом ДТ в уменьшенной по высоте башне. Боекомплект 90 выстрелов и 40 пулеметных дисков (2520 патронов). Экипаж два человека. Двигатель - карбюраторный М-6 конструкции А.А. Микулина мощностью 300 л.с. Ходовая часть имела четырехкатковую схему на борт с одним управляемый (передним) и ведущим (задним) на борт колесом при колесном ходе, причем заднее ведущее колесо являлось и ведущим при использовании гусеничного движителя. Максимальная скорость на колесном и гусеничном ходу составляла 53 км/ч. Следы этого предложения можно найти в документе «Программа работ секции нового проектирования Т-2К в 1933 году» от 27 января 1933г. В пункте 7 значится: «БТ — эскизный проект с наименьшим весом, наивысшими скоростями, в особенности на гусеницах, при наибольшем вооружении». Однако на практике идея 7-8-тонного танка на базе БТ была заморожена до 1937г.
|
БТ облегченный - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.3. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный танк». |
Т.е. Тоскин (или его КБ) предлагал разработать варианты, один из которых тяготел к характеристикам среднего маневренного танка, а второй – к характеристикам легкого танка, принятым в СТТА. Однако руководители не рискнули немедленно пойти по скользкому пути проектирования новых вариантов, почтя за благо начать массовое строительство танков, путем копирования уже готовых изделий.
Освоение производства нового танка на ХПЗ шло очень медленно не только из-за нежелания руководства ХПЗ выпускать «чужую», навязанную заводу машину, но и по причине ограниченных возможностей производственной базы – завод был обременен выпуском другой продукции, например, строительством и разработкой гусеничных тракторов «Коммунар» и «Комминтерн». Возведение же новых цехов задерживалось не только из-за отсутствия строительных материалов, но и из-за отсутствия необходимого специального оборудования, которое приобреталось за границей - специальные металлорежущие станки были закуплены в Германии, Швейцарии и США. Только в январе 1932 г. завод получил четыре металлообрабатывающих станка, закупленных АМТОРГом в США, а также трех чертежников. Кроме того, подводили смежники - на Ижорском заводе (ИЗ) столкнулись с рядом проблем при изготовлении бронелиста для корпуса и, особенно, башни нового танка. Вместо заданных 50 комплектов корпусов и башен ИЗ в 1931 году смог отправить на ХПЗ лишь 3. Вот почему к концу 1931 года вместо запланированных 25 танков ХПЗ удалось изготовить лишь 3 вышеупомянутых машины. Наконец, в январе 1932г. Краматорский завод освоил производство траков и готовился отливать опорные катки для танка БТ.
Танковое СКБ ХПЗ с 6 декабря 1931 года решением коллегии ОГПУ возглавил высококвалифицированный инженер с дореволюционным стажем Афанасий Осипович Фирсов (Рис.84).
Рис.84 – Коллектив КБ Т2К ХПЗ им. Коминтерна вместе с его руководителем с 1931 по 1936 год А. О. Фирсовым (в центре), 1883-1937гг., расстрелян.
Фирсов после окончания железнодорожного училища высшее образование получил в высшей технической школе в Митвайде (Германия) и политехническом институте в Цюрихе, специализировался на проектировании дизелей. В 1914 году вернулся в Россию, на Коломенском машиностроительном заводе стал работать над созданием дизелей для подводных лодок. В 1930 году Фирсова арестовали в связи с процессом Промпартии (среди обвиняемых оказался близкий знакомый Фирсова). Последовал приговор – пять лет заключения. Его, как квалифицированного специалиста поместили в «спец бюро» под непосредственным руководством Орджоникидзе, здесь он стал заниматься проблемами танкостроения, и в 1931 году под охраной его доставили в Харьков возглавлять «непокорное» танковое КБ.
Перед Фирсовым бала поставлена задача организовать на заводе качественное производство танков БТ, которые имели много недоработок и дефектов в основных агрегатах, силовой установке и узлах ходовой части. Вначале коллектив создателей Т-24 не очень приветливо встретил назначенца «сверху», но одаренный и разносторонне развитый Фирсов, инженер с энциклопедическими знаниями, быстро завоевал авторитет и уважение. По свидетельству современников, находясь под круглосуточным контролем ОГПУ и, живя при заводе, он с головой окунулся в работу. Фирсов умел хорошо и четко организовать труд своих подчиненных, выдержанный, уравновешенный в общении, он стремился передать свой опыт подчиненным. Вместе с ними изучал технические новинки зарубежных фирм, поощрял изучение иностранных языков (- не иначе, готовил коллег к сотрудничеству с иностранными разведками).
Помимо проблем с производством качественной брони и формированием из неё корпуса и башен, остро стояла проблема с моторами для танков. Строго говоря, для машин не было двигателей. Обеспечение танков БТ двигателями сначала планировалось осуществить за счет возобновления серийного производства двигателя М-5 (аналог мотора «Либерти» L-12) на одном из авиационных заводов – до 1930г. они производились на з-де «Большевик», но затем их производство было прекращено. Организация производства авиационных двигателей мощностью 350-500 л.с. была возложена на ВАО (Всесоюзное Авиационное Объединение). Но так как новый авиационный завод в срок построен не был, то на нет, и суда нет. В августе 1931 года поступило предложение вместо М-5 ставить более мощный М-17 (480 л.с.), который являлся копией немецкого BMW-VI. Этот вариант встретил сопротивление со стороны начальника ВВС РККА Я.И. Алксниса. Представленные им доводы были вполне уместны – только для нужд авиации требовалось выпустить в текущем году 3000 моторов М-17, в то время как советская промышленность могла дать не более 2000. Поставки этих двигателей считались первоочередными, так как они требовались для установки сразу на несколько типов самолётов. В итоге вопрос об оснащении танков серии БТ моторами М-17 был снят. Пришлось срочно закупать в США имевшиеся там запасы устаревшего двигателя «Либерти» L-12 (Рис.85).
Рис.85 - 12-поршневой карбюраторный 27-литровый двигатель «Либерти» L-12.
Для закупки этих моторов от УММ в США был отправлен В.Д. Свиридов. Правительством было разрешено приобрести в США 50 двигателей «Либерти» в октябре и еще 50 — в декабре 1931 года. Причем, некоторые источники уточняют, что купленные двигатели были не новые, а с «пробегом», почему они требовали ремонта, отличались невысокой надёжностью и пожароопасностью. Встречается, что новые двигатели «Либерти» имели приличный для того времени моторесурс: 400-450 часов.
Еще одной проблемой стал вопрос оснащения быстроходного танка вооружением.
При принятии на вооружение танка БТ в качестве основного вооружения на нем должна была устанавливаться 37-мм пушка Б-3 (подробно об этом орудии написано в главе «Легкая классика и ее обновления»). Летом 1931 года было принято решение при проектировании БТ установить в башню танка спаренную установку пушки Б-3 и 7,62-мм пулемета ДТ. К концу года выяснилось, что Главное Артиллерийское Управление (ГАУ) РККА не справилось с проектированием и изготовлением опытного образца спаренной установки и вследствие этого отказалось от постановки ее на серийное производство. В результате, в 1 квартале 1932 года пришлось менять чертежи башни, а первые 60 башен, изготовленных Ижорским заводом (ИЗ), — приспосабливать паллиативными мерами под раздельную установку 37-мм пушки Б-3 в маске (Рис.86) и пулемета ДТ справа от орудия в отдельной шаровой установке.
Рис.86 – Маска 37-мм пушки Б-3.
Однако оказалось, что уже в готовых башнях технически невозможно вырезать отверстие под шаровую установку пулемета ДТ – поэтому первые 60 танков вооружались только 37-мм пушкой Б-3. (Рис.87)
Рис.87 – Проекции БТ только с пушкой.
Вопрос с раздельным размещением пушки и пулемета удалось решить только на следующих 240 башнях - были выпущены Ижорским (120 шт.) и Мариупольским (120 шт.) заводами. (Рис.88)
Вариант без полки и брызговиков в переднем отделе.
Рис.88 – БТ с раздельной установкой пушки Б-3 и 7,62-мм пулемета ДТ.
Углы наведения орудия по вертикали: от -8 до +25 градусов. Скорострельность пушки с исправлением наводки: до 12 выстр/мин. Приводы наведения: ручные. Боекомплект для варианта с 37-мм пушкой и пулеметом – 92 выстрела, 2709 патронов (43 магазина). Приборы прицеливания – оптические пулеметные и телескопический орудийный прицелы.
Пока решали вопрос о возможных вариантах установки вооружения на танк БТ, в целях загрузки производственных мощностей заводов зам. наркома тяжелой промышленности Павлуновский дал приказание изготавливать для первых 610 (или 620) танков БТ башни, спроектированные под Б-3. В то же время производство пушек Б-3 на з-де №8 налаживалось тяжело, так как изготавливали их полукустарным способом, без готового комплекта технических документов, необходимого для организации полного промышленного цикла производства. Пушки принимались военной приёмкой медленно, с высоким процентом отбраковки. В связи с этими обстоятельствами завод №8 всего смог поставить ХПЗ 190 пушек Б-3. Чтобы вооружить другие танки БТ правительство в мае 1932 года приняло решение о постановке на оставшиеся 440 танков БТ вместо этих пушек спаренной установки 7,62-мм авиационных пулеметов ДА-2. (Рис.89)
Рис.89 – Спарка ДА-2.
Конструкция маски пулеметной установки позволяла без вращения башни осуществлять стрельбу из спаренных пулеметов в горизонтальной плоскости в секторе 20 градусов – по другим данным: вправо 6 градусов, влево 8 градусов. Угол возвышения составлял +22 градуса, а угол склонения -25 градусов. Боевая скорострельность очередями по 4-5 патронов составляла до 180 выстр./мин. Масса спарки - 25 кг. Боекомплект пулемётов не увеличивался и составлял 2709 патронов.
Неясно, до какой степени приказ о вооружении БТ спаркой ДА-2 был выполнен на деле, кажется, что большинство танков получили спарку пулеметов ДТ-2 (некоторые сообщают, что фотографий и других документов о БТ-2 с ДА-2 не обнаружено). Два танка были вооружены авиационными пулемётами ШКАСС.
Спаренные пулеметные установки вместе с бронемасками (Рис.90) поступали прямо в части РККА в течение IV квартала 1933 года (БТ без вооружения отправляли в части раньше, чтобы их осваивал личный состав), где их монтаж осуществлялся ремонтными органами войсковых частей. (Рис.91)
Рис.90 – Пулеметная спарка в бронемаске.
Рис.91 – БТ со спаркой пулеметов.
Танки с 37-мм пушкой или спаренной пулеметной установкой, начиная с февраля 1933 года, официально стали именоваться БТ-2. С декабря 1931г. по сентябрь 1932г. группа советских специалистов (КБ Фирсова) переводила чертежи Кристи М1931 из дюймовой системы в метрическую систему. Эта работа получила наименование БТ-3. С сентября 1932г. фактически строили БТ-3, но название по документам не переменили, и индекс машины БТ-2 сохранился.
|
БТ-2 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.1. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный танк». |
В начале 1933 года предприняли попытку установить 45-мм пушку 20-К, спаренную с пулеметом ДТ в штатную башню БТ-2 – планировалось вооружать танки БТ-2 сорокопяткой, начиная с 301-й машины. Этот проект разработал конструктор Родионов. В кормовой части башни был сделан вырез для снарядного ящика с противовесом из стальных листов массой 80 кг для уравновешивания башни. 45-мм пушка, установленная в новой маске, была выдвинута вперед по отношению к оси башни на 460 мм и, в свою очередь, уравновешена двумя пружинами. Передняя часть люльки и откатывающаяся часть ствола на длине 300 мм имели броневое прикрытие. Сиденья и ножной спуск были взяты от 45-мм пушки без изменений. Испытания улучшенного вооружения БТ-2, проведенные в мае 1933 года, завершились не слишком удачно – пушка имела большой вынос за габариты танка, внутри башни размещение двух человек оказалось чрезвычайно тесным, а пользование прицелами неудобным. Вариант был отвернут и вооружить сорокопяткой БТ-2 не удалось.
Таким образом танки БТ-2 производились в четырех вариантах: пушечном, пушечно-пулеметном, пулеметном с двумя пулеметами в спарке и с тремя пулеметами – два в спарке, один в боковой шаровой установке. (Рис.92, Рис.93, Рис.94)
Рис.93 – Варианты одноместных башен для БТ-2 в зависимости от состава вооружения.
Рис.93 – Вариант, в котором установлено три пулемета.
Рис.94 – Разрезы танка БТ-2.
1. Кронштейн направляющего колеса. 2. Направляющее колесо. 3. Рычаг горного тормоза.
4. Люк для посадки и высадки экипажа. 5. Колонка рулевого управления. 6. Рычаг переключения передач. 7. Передний щиток водителя. 8. Ручной механизм поворота башни. 9. Переднее управляемое колесо. 10. Башня. 11. Погон башни. 12. Двигатель. 13. Перегородка моторного отделения. 14. Главный фрикцион. 15. Коробка перемены передач. 16. Жалюзи. 17. Глушитель. 18. Серьга. 19. Ведущее колесо гусеничного хода. 20. Картер бортовой передачи. 21. Гитара. 22. Ведущее колесо колесного хода. 23. Вентилятор. 24. Масляный бак. 25. Опорный каток. 26. Горизонтальная рессора переднего опорного катка. 27. Переднее управляемое колесо. 28. Рычаг управления гусеницами. 29. Бортовой фрикцион.
Масса 11300 кг. Габариты: длина – 5359 мм или 5500 мм, ширина – 2230 мм, высота – 2160 мм или 2174 мм, клиренс 325 мм или 350 мм. Бронирование, катаное гомогенное: лоб, борт корпуса – 13 мм, башня – 13 мм, крыша, днище – 10 мм, корма 6 мм. Броневой корпус одновременно служил и каркасом, на который крепились все остальные детали машины. Бортовые стенки были двойными, причём во внутреннем пространстве между ними и бортовыми бронеплитами размещались топливные баки, а также пружинные элементы свечной подвески. Бронированная башня — цилиндрическая, клепаная была смещена задней частью назад на 50 мм (-?). Спереди сверху башня была скошена. Экипаж 2 чел., но во многих источниках пишут 3 чел. Впереди находилось отделение управления с размещённым по его центру местом механика-водителя. (Рис.95)
Рис.95 – Место водителя.
Приводы управления танком были механические. Поворот танка на гусеничном ходу осуществлялся с помощью двух рычагов управления, расположенных в отделении управления справа и слева от сиденья механика-водителя. Для обеспечения поворотов танка на колесном ходу устанавливайся деревянный штурвал, воздействующий через передаточный механизм на передние опорные катки. Для плавного торможения и удержания танка на уклоне применялся ножной тормоз со стопором. Педаль тормоза располагалась с правой стороны рулевого управления и могла стопориться щеколдой (храповиком). Управление коробкой перемены передач осуществлялось с помощью кулисного механизма, установленного с правой стороны сиденья механика-водителя. С левой стороны рулевого механизма располагалась педаль управления главным фрикционом. Педаль подачи топлива располагалась правее педали тормоза на одном валике с ней. Установка раннего или позднего зажигания осуществлялась посредством зубчатого сектора с рычажком, расположенного правее кулисного механизма. Средств внешней связи танк не имел. Внутренняя связь осуществлялась с помощью световой сигнализации, вместе с центральным переключателем Сцинтилла устанавливались на щитке механика-водителя. (Рис.96)
Рис.96 – Вид на щиток контрольно-измерительных приборов.
Лобовой бронелист возле сидения водителя монтировался под сильным уклоном, что улучшало обзор. В бронелисте были сделаны люк с открывающейся броневой крышкой и рубка для головы механика-водителя с открывающимся передним щитком со смотровой щелью. Сзади располагалось боевое отделение, где размещался командир танка, выполнявший функции наводчика и, как пишут, мог быть заряжающий – маловероятно, в пулеметных вариантах заряжающего не было точно. Моторно-трансмиссионное отделение отгораживалось от боевого перегородкой с шиберами (дверцами), а за ним находилось трансмиссионное отделение, также отделённое перегородкой с вырезом под вентилятор. (Рис.97)
Рис.97 – Вид на МТО.
Силовая установка танка состояла из двигателя и систем, обеспечивающих его работу: системы питания двигателя топливом, системы питания двигателя воздухом, системы смазки, системы охлаждения, системы зажигания и системы пуска. Двигатель М-5-400 с дополнением заводного механизма, воздушного вентилятора и маховика, жидкостного охлаждения, карбюраторный, 12-цилиндровый, мощностью 400 л.с. при 1650 об/мин. (Рис.98)
Рис.98 – Вид на двигатель в МТО.
Система питания двигателя топливом - принудительная от одного шестеренчатого насоса. В нее входили: два бензиновых бака, расположенных по бокам двигателя между стенками боковой брони, емкостью по 180 литров каждый; механический бензиновый насос шестеренчатого типа; редуктор для поддержания постоянного давления топлива в системе; манометр; бензопроводы из отожженной красной меди различного диаметра; поршневой воздушный насос для создания избыточного давления в правом бензобаке при запуске двигателя; 4 водяных подогревателя рабочей смеси; 2 двойных карбюратора «Зенит» модели Д-52 или И 5-52. Система смазки - принудительная. Она состояла из: масляного бака емкостью 20 литров; масляного шестеренчатого насоса; двух фильтров, расположенных на двигателе и манометра, расположенного справа, в верхнем ряду щитка механика-водителя. Система охлаждения - жидкостная, принудительная, емкостью около 90 литров. Она состояла из: 2 радиаторов сотового или трубчатого типа; центробежного насоса крыльчатого типа производительностью 550 л/мин. В систему зажигания входили: аккумуляторная батарея марки 6СТА УШБ, положительный полюс которой был подключен к корпусу танка; динамо (генератор) Сцинтилла или Делько; регулятор напряжения с реле; амперметр-переключатель; два трансформатора-распределителя, выполняющих роль и индукционной катушки, и прерывателя-распределителя; вибратор; провода и свечи.
В кормовой части танка располагались все узлы и агрегаты трансмиссии. К механизмам трансмиссии относились: главный фрикцион, коробка перемены передач, бортовые фрикционы и тормоза. Главный фрикцион располагался на конце вала двигателя вместе с маховиком; на его втулке был расположен вентилятор. Главный фрикцион - сухого многодискового типа без ферродо. Основу главного фрикциона составляли три ведущих и четыре ведомых диска. Смазка шариковых подшипников производилась солидолом через каждые 50 часов работы. Коробка перемены передач располагалась за главным сцеплением и соединялась с ним с помощью фланца, расположенного на ведущем валу коробки перемены передач. Коробка перемены передач трехходовая, четырехскоростная (4 скорости вперед и 1 назад). Доливку масла механик-водитель производил через каждые 30 часов работы, а его замену - через 100 часок. Левый и правый бортовые фрикционы располагались в трансмиссионном отделении на концах главного вала КПП. Фрикционы сухого типа со стальными дисками. Ленточные тормоза состояли из стальных лент, которые огибали наружные барабаны бортовых фрикционов. Ширина тормозной ленты - 160 мм, диаметр тормозного барабана - 393 мм, максимальный тормозной - 23300 кг/см. Бортовые передачи - шестеренчатые, располагались симметрично по обеим сторонам корпуса в задней части трансмиссионного отделения. Передаточное отношение - 4,5. Смазка бордовой передачи производилась автолом Т через каждые 30 часов работы, а ее замена - не реже, чем через 100 часов. Вращение ведущим колесам колесного хода передавалось от полуосей бортовых передач с помощью двух шестеренчатых редукторов, называемых гитарами; одновременно через картер гитары передавалась часть веса корпуса танка на заднее ведущее колесо колесного хода.
Ходовая часть танка все же претерпела вынужденные изменения по сравнению с прототипом – поскольку на ХПЗ выпуск штампованных дисков смогли освоить лишь в конце 1932 года, вместо них пришлось использовать спицованные литые (Рис.99), утяжелявшие танк на 800 кг.
Рис.99 – Опорный каток (колесо) танка БТ-2.
Гусеничный движитель состоял из: 2 стальных многозвенчатых открытых шарнирных цепей (гусениц) гребневого зацепления; 2 задних ведущих колес; 2 направляющих колес с механизмами натяжения гусеничных лент и опорных катков. Каждая гусеница состояла из 23 штампованных плоских и 23 с выступами (гребнями) траков, соединявшихся между собой с помощью стальных цементированных пальцев, которые на концах имели отверстия для шплинтов. Каждый трак имел 13 проушин (7 с одной стороны и 6 с другой). Наружная поверхность трака гладкая, места соединения звеньев траков выступали и играли роль шпор. Плоские траки имели отверстия для крепления дополнительных шпор. Ширина трака - 260 мм, шаг - 225 мм, вес с гребнем около 10 кг, а без гребня около 6 кг. Ведущие колеса стальные, литые, с наружными резиновыми бандажами, двухдисковые, гребневого зацепления. Диски соединены между собой с помощью четырех пальцев, на осях которых симметрично расположены ролики, с помощью которых ведущие колеса за гребни траков вращали гусеницы. Диаметр ведущего колеса - 640 мм. Направляющие колеса стальные, литые, двухдисковые с наружными резиновыми бандажами, располагались в передней части танка на кронштейне передней трубы. Диаметр направляющего колеса - 550 мм. Механизм натяжения гусеничных лент эксцентрикового типа. Эксцентриситет коленчатой оси механизма натяжения составлял 80 мм. Опорные катки - двухдисковые с наружной амортизацией в виде резиновых бандажей. Диаметр опорного катка - 815 мм.
Для движения по дорогам с твердым покрытием на танке использовался колесный движитель, который состоял из: 2 задних ведущих колес колесного хода; 2 передних управляемых колес и 4 средних опорных колес. На колесном ходу привод передавался на заднюю пару опорных катков, а управляемой становилась передняя пара. (Рис.100)
Рис.100 - Крепление левого ленивца и первого опорного катка БТ-2.
Подвеска индивидуальная, пружинная («свечная»), обеспечивающая динамический ход опорного катка до 287 мм. Шесть вертикальных пружин (по три с каждого борта) располагались по бокам корпуса между наружным броневым листом и внутренней стенкой корпуса, а две пружины (по одной с каждого борта) были расположены горизонтально внутри корпуса в боевом отделении. Вертикальные пружины были связаны через балансиры с задними и средними опорными катками, а горизонтальные — с передними управляемыми катками. В августе 1932 года велись работы по установке пневматических колес «ПК» для обеспечения машине достаточного запаса плавучести (-?) с сохранением упругости подвески. Масса танка была снижена на 1800 кг. Однако дальнейшие работы в этом направлении были прекращены из-за компоновочных соображений элементов ходовой части.
При переходе с гусеничного движителя на колесный каждую гусеничную ленту разъединяли на четыре части, укладывали на надгусеничные полки и закрепляли ремнями в трех местах. В ступицы задних опорных катков устанавливали блокирующие кольца, соединявшие их с ведущим валом гитары, и руль на шток рулевой колонки. Время перехода с одного типа движителя на другой силами экипажа, как правило, не превышало 30 минут. (Рис.101)
Рис.101 – В данном случае, очевидно, зафиксирован отлом правого ленивца (как пишут, крепление ленивца на танках БТ было серьезно доработано советскими специалистами), так что перемена хода с гусеничного на колесный становилась необходимой мерой.
Скорость на гусеницах 52 км/ч, на колесах 72 км/ч. Запас хода по шоссе 120 км на гусеницах, 200 км на колесах. Необходимо отметить, что среднетехническая скорость танка была существенно ниже максимальной и составляла на гусеницах 25 км/ч по шоссе и 22 км/ч по просёлку, а на колёсах — 22 км/ч по шоссе (- как-то маловато). На колёсном ходе танк мог передвигаться только по дорогам с твёрдым покрытием, по причине высокого удельного давления на грунт и наличия только одной пары ведущих колёс (катков). Преодолеваемые препятствия: угол подъема 35°, высота стенки – 0,52 м, глубина брода – 0,9 м, ширина рва – 2 м.
Танк не имел специальных средств наблюдения и связи. В боевой обстановке наблюдение механиком-водителем осуществлялось через смотровую щель, а командиром - через прицел. Радиостанции не было, внешнюю связь планировалось осуществлять с помощью флажковых сигналов, для чего в башне имелся специальный люк. Внутренняя связь осуществлялась с помощью светосигнального устройства. Все приборы электрооборудования танка были фирмы Сцинтилла. Систему электрооборудования питали источники электрической энергии: аккумуляторная батарея и динамо. Потребители электрической энергии: 2 стартера «МАЧ» мощностью по 1,3 л.с. каждый; передние фонари двойного света; задний сигнальный фонарь; гудок (сигнал) вибраторного типа; лампочка освещения щитка механика-водителя; переносная лампочка; две лампочки освещения боевого отделения. Вспомогательные приборы: центральный переключатель Сцинтилла, установлен на щитке механика-водителя; две штепсельные розетки; контрольная лампочка центрального переключателя; бронированные провода. Вся проводка была выполнена по однопроводной схеме - минусом являлся корпус танка.
Довольно сложным оказался технический регламент машины.
Наиболее трудоемким было обслуживание ходовой части, так как через каждые 10 часов работы или ежедневно необходимо было производить смазку всех бронзовых втулок (подшипников) солидолом, а через каждые 30 часов работы - всех шарикоподшипников.
Контрольный осмотр танка перед выездом включал в себя: проверку состояния узлов ходовой части (наличие и надежность стопорения болтов, гаек, тяг и т.п.); осмотр двигателя и систем, обеспечивающих его работу, сначала визуально, а после запуска - на слух; проверку приводов и приборов управления, наличие, состояние и крепление ЗИП. Одновременно с осмотром танка механик-водитель был обязан проверить его заправку и смазку.
Ежедневное техническое обслуживание заключалось в: очистке танка от пыли и грязи; протирке агрегатов силовой установки и трансмиссии ветошью, слегка смоченной в керосине; обязательной промывке бензиновых фильтров; дозоправке машины ГСМ; сливе воды из радиаторов при отрицательной температуре окружающего воздуха (с 15 сентября по 15 апреля обязательно).
Периодический уход за танком подразделялся на обслуживание через 30, 50, 100 и 200 часов работы, а также выполнялись работы по особым указаниям и по мере надобности. Через 30 часов работы, как правило, регулировалось натяжение: гусеничных лент, тяг тормозов, бортовых и главного фрикционов, тяг механизма переключения передач, рулевых тяг. Проверялась работоспособность подвески. Производилась смазка всех подшипниковых узлов ходовой части. Промывался масляный фильтр и производилась замена масла в системе смазки двигателя. Осматривалось состояние крепления двигателя к станине. После 50 часов работы промываюсь керосином и заново смазывались подшипники управляемых колес. Проверялась компрессия во всех цилиндрах и осуществлялась регулировка зазоров клапанов двигателя. Производилась смазка узлов и агрегатов трансмиссии. После 100 часов работы, как правило, производилась замена масла в коробке перемены передач и шестеренчатых гитарах, промывалась и продувалась система питания двигателя топливом. После 200 часов работы для удаления накипи промывалась система охлаждения, а также смазывались все шарнирные соединения механизмов управления. По особым указаниям осматривались поплавковая камера и ось дроссельной заслонки карбюратора и производилась смазка шариковой опоры башни. По мере надобности подтягивались или заменялись сальники, проверялось состояние изоляции проводов и т.п.
БТ-2 можно отнести к машинам рекордсменам по двум позициям. 1. Как танк с наибольшим числом удельных лошадиных сил на тонну веса – 35,4. 2. Как танк, способный прыгнуть при разгоне с трамплина на 40 м. Конечно, после таких перегрузок и опорные катки, и подвеска танка быстро выходили из строя, зато этот аттракцион эффектно смотрелся на показных учениях. (Рис.102)
Рис.102 – В полете.
С запуском БТ в серийное производство количество дефектов не уменьшилось, а даже возросло. (Рис.103)
Рис.103 – Сборка БТ-2 на ХПЗ.
Дефекты выявлялись как в силовой установке, так и в основных механизмах трансмиссии и ходовой части. Двигатель «Либерти» был капризным, трудно запускался, имел большой расход масла, нередко перегревался, при запуске были случаи возгорания, так как в качестве топлива использовался авиационный бензин. Слабым местом силовой установки длительное время являлись воздухоочистители, которые недостаточно полно очищали воздух, поступающий в двигатель, от пыли, значительно сокращая тем самым срок его службы. Конические пары шестерен 3-й и 4-й скоростей коробки передач были неудовлетворительного качества, не выдерживали длительной работы под нагрузкой. Критическое положение сложилось и с производством траков, так как на Краматорском заводе на протяжении всего 1933 для их производства использовали некондиционную сталь (по другой версии, с Краматорского завода приходила некондиционная сталь, а траки из нее производили уже на ХПЗ).
Конструкторы, производственники, работники ОТК, военной приемки ХПЗ и НИБТ Полигона сообща работали над устранением недостатков и осуществляли доводку БТ.
В 1932г. собрали по одним сведениям, 434 машины БТ-2, из которых военной приемкой были приняты 396 шт. Причем, 350 шт. оказались без вооружения, а 13 машин были построены из мягкой стали – 10 были отправлены в учебные заведения, а 3 остались на ХПЗ, использовались для проведения опытно-конструкторских работ. Еще 53 танка получили железные башни. Изготовление железных башен было вызвано тем, что Мариупольский завод своевременно не освоил производство броневых башен из стали «Д» (изобретатель Дыренков), в результате все выпускаемые заводом башни имели сквозные трещины и не могли быть установлены на боевых машинах. Поступавшие на сборку бронированные листы работниками ОТК ХПЗ также браковались в большом процентном отношении. В конце 1932 года Мариупольский завод стал изготавливать бронекорпуса и башни из брони «МИ» собственной разработки. Эта броня представляла собой тип двухслойной стали. Сложная технология изготовления приводила к очень большому проценту брака (из 12 тонн произведенной брони 11 тонн составлял брак). Но по пулестойкости эта броня в 1933 году превосходила броню «ПИ» Ижорского завода.
В 1933г. появилось еще 224 танка БТ-2, последние 37 машин были сданы в марте 1933г. Получается, всего за 1932-1933гг. построили 658 машин, но военные приняли только 620 танков. Пушки имелись на 280 или 208 танках, чисто пулеметное вооружение получили 350 или 412 машин. Возможно, число пушечных танков было меньше, поскольку на 1 ноября 1936 года в РККА имелось всего 187 боевых и 36 учебных пушек Б-3.
К концу 1934 года на 15 танках железные башни были заменены на бронированные. В первом квартале 1935 года планировалось заменить в войсках 10 корпусов и 48 башен, но это не было сделано из-за перехода ХПЗ на выпуск танка БТ-5. На многих фото танков с башней БТ-2 заметно, что часть спицованых колес/катков (или даже все) заменена на сплошные, видимо, выпускавшиеся уже для БТ-5, некоторые авторы трактуют такие машины как БТ-2М, но в официальных документах такого обозначения не просматривается.
Для преодоления танками БТ-2 широких рвов или тяжелых участков по проходимости в 1934-1935гг. прорабатывались варианты некоторых дополнительных приспособлений для установки их на танки БТ-2.
Вероятно, началось все с крепления фашин длиной 1,2 – 1,3 м, которые бы скидывались с танка в двухметровые рвы или перед эскарпами для их преодоления. Для этих целей в 1934г. в мастерских НИБТ полигона были разработаны и изготовлены хворостяные фашины. Фашины диаметром 1,2–1,3 м устанавливались на башне или на надгусеничных полках танка и сбрасывались при подходе машины к препятствию во время движения на второй передаче. На фото запечатлены несколько вариантов крепления фашин. (Рис.104)
Рис.104 – Крепление фашин на одной оси (деревянная балка).
Крепление фашин на башне танка приводило к снижению его устойчивости и значительному демаскированию машины, а их крепление на надгусеничных полках ограничивало угол обстрела из башни сектором 40°-50° по горизонту.
Для прохождения отдельных заболоченных участков местности или снежной целины в 1934 году в мастерских НИИИТ РККА были разработаны и изготовлены специальные коврики (КБТ). Опытный образец приспособления был изготовлен в единственном экземпляре. Масса приспособления составляла 500 кг. Коврики перед установкой на машину наматывались на специальные барабаны, закрепленные на оси, которые аналогично фашинам по наклонным доскам накатывались в вилки УКСТП командой из 4-5 человек. (Рис.105)
Рис.105 - Машина со специальными барабанами.
Укладка ковриков на местность производилась без выхода экипажа из машины: подходя к препятствию, механик-водитель через тросовый привод сбрасывал подкидной брус с тросовым приводом под гусеницы танка, при прохождении через брус трос натягивался и разматывал коврики. (Рис.106)
Рис.106 – БТ-2 с КБТ.
После прохождения 45-метрового препятствия барабаны при необходимости сбрасывались с танка или производилась укладка ковриков обратно на машину экипажем из двух человек за 30 мин. При установке приспособления на танк стрельба из основного вооружения машины в переднем секторе была ограничена 40-50 градусами. После применения приспособления и его сброса круговой обстрел восстанавливался. Были и другие неудобства. Наблюдение с места механика-водителя было ограничено из-за стоек и барабанов приспособления. Скорость движения танка по укладке составляла 4-5 км/ч. Движение танка было возможно только по прямой.
Ввиду очевидных проблем с ковриками была предпринята попытка создать деревянные накладки на гусеницы, которые крепились бы к тракам специальными металлическими скобами. Дополнительная деревянная гусеница для танков БТ-2 была разработана и изготовлена в мастерских НИИБТ Полигона в 1934 году и предназначалась для обеспечения возможности танкам БТ преодолевать болотистую местность с использованием подручных средств, которые могли быть изготовлены силами батальонной мастерской. На изготовление одной деревянной гусеницы требовалось всего 36 человеко-часов при минимальный затратах. Опытные образцы проходили полигонные испытания в 1934-1935 годах. Деревянная гусеница надевалась и закреплялась на основной гусенице машины с помощью скоб. Монтаж гусениц на танк силами экипажа составлял 60 минут. Испытания проводились на болотистой местности с шириной растительного покрова 80 метров и глубиной 1,5 м. Скорость движения на деревянных гусеницах при преодолении препятствия составляла 5 км/ч – в противном случае гусеница или рвалась или соскакивала. Движение машины осуществлялось только по прямой и допускало при необходимости поворот машины не свыше 12 градусов. Время укладки гусеницы после преодоления препятствия - 40 минут. За счет установки приспособления среднее удельное давление на грунт снижалось с 0,585 до 0,350 кгс/см2, что обеспечивало возможность машине преодолевать болото глубиной 1,5 м и шириной 80 м.
Испытывался и третий вариант дополнительной гусеницы – болотоходной. Болотоходная гусеница на БТ (БГБТ) была разработана и изготовлена в мастерских НИИИТ РККА в 1935г. и предназначалась для преодоления линейными танками болотистой местности. Был изготовлен и прошел испытания опытный образец. (Рис.107)
Рис.107 – БТ-2 на болотоходной гусенице.
Болотоходная гусеница устанавливалась на линейный танк в непосредственной близости перед преодолеваемым препятствием и представляла собой накладные траки, устанавливаемые сверху на траки стандартной гусеницы танка. Монтаж приспособления осуществлялся командой из 3 человек за 2,5 часа. Масса болотоходной гусеницы - 250 кг. Скорость движения с установленной болотоходной гусеницей достигала 10 км/ч, наименьший радиус поворота на болоте - 10-15 м. Среднее удельное давление на грунт при использовании приспособления составляло 0,273-0,3 кгс/см2.
Дальнейшего развития ни одно из приспособлений не получило.
На БТ-2 тестировалось оборудование для подводного хода.
Начиная с 1933 года, велись работы по оснащению танков оборудованием для подводного вождения (хода). Танк с оснасткой для подводного хождения БТ-2ПХ был создан в 1934 году на базе серийного танка БТ-2. Работы по теме были начаты в конструкторском бюро завода N 183 (ХПЗ) еще в 1933 году. На линейной машине устанавливались специальные приспособления, обеспечивающие герметизацию машины, подвод воздуха и отвод выхлопных газов. (Рис.108)
Рис.108 – БТ-2 с ОПВТ.
Моторное отделение танка перекрывалось специальным коробом с четырьмя люками, изготовленным из жести и крепившимся к корпусу танка с помощью болтов. Два передних люка использовались для охлаждения радиаторов, а два задних - для выхода воздуха из трансмиссионного отделения при движении танка к водной преграде. Для отвода охлаждающего воздуха из моторно-трансмиссионного отделения устанавливались две трубы, соединенные между собой для обеспечения жесткости брезентом. Для питания воздухом экипажа и двигателя устанавливалась третья труба. Труба для подачи воздуха состояла из двух частей длиной по 1400 мм каждая, которые входили одна в другую и соединялись между собой резьбовой муфтой. Крепление трубы к башне производилось из боевого отделения с помощью соединительной муфты с кулачками. Завёртывалось и вывёртывалось верхнее звено трубы специальным ключом, также из боевого отделения танка.
Герметизация машины обеспечивалась с помощью брезентовых уплотнений погона башни, маски пушки и пулемета, который перед этим снимался и укладывался внутри машины. По периметру маски пушки сверлились отверстия, к которым болтами и прижимной металлической рамкой крепилась резиновая прокладка. На тело орудия надевалась и прижималась к кожуху откатных приспособлений специальная муфта с лабиринтом для фетрового сальника. Пулемёт закрывался резиновым чехлом, имевшим форму усечённого конуса. Малым отверстием чехол надевался на ствол пулемёта, большим, с помощью накладки и болтов, плотно прижимался к маске. В канал ствола пулемёта шомполом загонялась резиновая пробка. Канал ствола пушки, в свою очередь, закрывался резиновой пробкой, закреплённой на конце специального складывающегося шомпола. Отверстия жалюзи радиаторов, обращённые к бортам танка, наглухо заделывались деревянными вставками, а отверстия, обращённые к продольной оси машины, закрывались дверцами с резиновыми уплотнительными накладками, шарнирно прикреплёнными к горизонтальному броневому листу. Открывание и закрывание дверец производилось из боевого отделения. На место сетчатого колпака над трансмиссионным отделением ставилась металлическая броневая крышка с бортиком, который при затяжке прижимался к резине, приклеенной по периметру люка. Подготовка танка к подводному хождению (герметизация) командой из трех человек занимала 1,5 часа.
Выпуск выхлопных газов осуществлялся в воду, для чего на высоте 0,5 м устанавливаюсь клапаны выпуска отработавших газов. Охлаждение двигателя при движении под водой осуществлялось через краны, установленные на танке и обеспечивающие поступление в систему охлаждения двигателя забортной воды.
Для эвакуации экипажа из затонувшей машины на крыше башни устанавливалась спасательная труба прямоугольного сечения (450x550) высотой 1 м или круглого (диаметром 600 мм) сечения, высотой 1 м. (Рис.109)
Рис.109 – Лаз-труба крупным планом.
Масса танка, оборудованного таким образом, увеличивалась всего на 40–50 кг, что позволяло не демонтировать приспособления для подводного хода, а постоянно возить их на машине.
Переход в положение подводного хода осуществлялся экипажем из боевого отделения за 3 минуты (- после полутора часов подготовки). Данная конструкция обеспечивала форсирование водных преград по дну глубиной до 4,5 м (или 3 м) и шириной до 1 км и позволяла открыть огонь после выхода на другой берег уже через 5 минут после проведения работ, требующих выхода экипажа из машины.
Разработанное оборудование было опробовано в Белорусском военном округе при прохождении брода глубиной 4 м. (Рис.110)
Рис.110 - БТ-2 с ОПВТ в момент испытаний. Судя по фото, танк не перемещался полностью под водой, хотя пишут, что глубина брода составляла 4 м.
Скорость движения танка «под водой» 3 км/ч. В целом, конструкция ОПВТ была громоздкой и имела недостаточно прочную конструкцию ограждения спасательного люка.
БТ-2 оказался первым советским танком, на который установили дизельный двигатель.
В ноябре 1933 года на танк БТ-2 был установлен быстроходный дизель БД-2 №1. Пробные пробеговые испытания танка с новым двигателем по территории завода были «первыми шагами» нового типа танкового двигателя. (Рис.111)
Рис.111 – Дизельный двигатель на танке БТ-2. На верхнем снимке уже вариант мотора №7.
Нижние фото – испытания в Кубинке в 1934г.
Дизель в танке работал устойчиво, но сильно дымил. Танк трясло, сказывалась неуравновешенность двигателя. Вибрация вызывала неприятные ощущения у танкистов. На этих и последующих испытаниях было выявлено много недостатков. Ряд конструктивных решений необходимо было пересмотреть, отдельные детали и узлы требовали доработки.
Служба танков БТ началась с весны 1932г.
Рис.112 – Фото сделано в Питере на параде 1-го мая 1935г., машины все еще не имеют вооружения.
Из литературы следует, что многие БТ-2, поступившие в войска, долго использовались как учебные из-за отсутствия вооружения. (Рис.113)
Рис.113 - БТ-2 на занятиях.
Первые годы эксплуатации танков БТ-2 были связаны с большим количеством технических трудностей. Прежде всего, много нареканий вызывала работа карбюраторов авиационных двигателей, неоднократно прошедших переборку, что зачастую приводило к пожарам. (Рис.114)
Рис.114 – «Проветривание» двигателей, фото с маневров Московского ВО, лето 1933г.
Как показал опыт эксплуатации, главными причинами возникновения пожаров в танках БТ-2 были: обратная вспышка в карбюраторе из-за неправильной установки угла опережения зажигания; короткое замыкание в электропроводке системы зажигания; нагрев до красна выхлопных труб; небрежное обращение экипажа с огнем (курение, зажигание спичек, применение паяльных ламп и т. п.); наличие подтеков бензина на двигателе и под ним по небрежности механика-водителя. Тушение пожара осуществлялось эффективным, но крайне ненадежным порошковым огнетушителем «Тайфун», либо более надежным, но более габаритным, пенообразующим огнетушителем типа «Богатырь». Впрочем, наиболее эффективными средствами оказывались песок и земля, а еще лучше – два брезента плюс вода.
В связи с проблемой моторов, в докладе от 29 апреля 1934 года начальник УММ РККА И.А. Халепский сообщал наркому обороны К.Е. Ворошилову: «…Все танки БТ имеют авиационные моторы типа «Либерти», купленные в Америке и частично моторы «М-5», переданные из авиации в промышленность для установки на танки Б-Т. …Практическим опытом установлено, что эти двигатели могут работать в танке 400-450 часов до капитального ремонта. В целях сбережения материальной части Вами издан приказ № 046, согласно которого 50% танков должны находиться в неприкосновенном запасе, 25% — эксплуатироваться в размере 50% от установленной нормы и 25% — в пределах полной нормы эксплуатации…».
В процессе эксплуатации часто возникали проблемы другого характера. Например, ломались коробки передач, бортовые фрикционы и шестеренчатые гитары, выходили из строя траки гусениц. Очень часто сваливались резиновые бандажи с направляющих и ведущих колес гусеничного хода из-за слабой посадки и приварки ломались кронштейны направляющих колес и расходились сварные швы выхлопных коллекторов. Экипажи отмечали, что летом в танке слишком жарко, а зимой слишком холодно. Понятно, что своевременно устранять все выявленные дефекты не удавалось, особенно в условиях острой нехватки запасных частей. Так, в первой половине 1933 года промышленность изготовила лишь 80 (!) запасных траков.
Немалая часть проблем была связана с подготовкой технического персонала.
В начале свей карьеры быстроходные танки часто использовались для проведения различного рода пробегов для выявления эксплуатационных технических характеристик. В этом отношении показателен пробег танков на колесах по маршруту Харьков - Москва в период с 27 по 29 октября 1933 года. Технической подготовкой машин занимался завод-изготовитель – ХПЗ. Для участия в этом мероприятии выделили пять танков БТ-2, причем все они уже прошли заводские сдаточные испытания пробегом на колесах. На машинах установили положенное им вооружение, запчасти, инструмент и принадлежности, боевая масса в результате составила 11 т. Как следует из путевого отчета: «Личный состав, на предмет руководства пробегом, а также обслуживания машин в пути состоял из: командора пробега (он же водитель головной машины) - директора завода тов. Владимирова; его помощника по технической части - начальника ОТК завода инженера тов. Махонина; помощника по режиму движения колонны - военпреда УММ РККА тов. Бакуревича (он же водитель последней машины колонны)». Всего в пути было 29 человек, 5 танков, две легковые и две грузовые машины с ремонтной бригадой, запчастями, горюче-смазочными материалами и т.д. Расстояние от завода до Красной площади в Москве (795 км) было пройдено со средней скоростью чистого движения 36 км/ч. Средняя скорость за все время движения составила 13,9 км/ч. В пути колонна находилась 57 ч 30 мин, из них в движении – 22 ч 53 мин. Общее мнение о танках БТ-2 осталось положительным, так как пять машин благополучно добрались до Москвы. Основная масса поломок в пути пришлась на силовую установку и ходовую часть. В частности, при движении по булыжному шоссе стремительно разрушались резиновые бандажи опорных катков, изготовленные из синтетического каучука.
С середины 1930-х гг. значительное количество БТ-2 передавалось механизированным полкам кавалерийских дивизий. (Рис.115)
Рис.115 - БТ-2 в строю механизированной бригады им. Калиновского.
Около 130 танков БТ-2, переданные из боевых подразделений, поступили в распоряжение следующих учебных заведений: Военная академия механизации и моторизации (ВАММ) РККА, Ленинградские и Московские бронетанковые курсы усовершенствования и переподготовки комсостава РККА, Орловская, Саратовская, Горьковская и Ульяновская бронетанковые школы, Московская школа автотехников и 2-я Ленинградская школа танковых техников.
В августе 1938 года, все механизированные бригады, на вооружении которых находились танки Т-26 и БТ, были переименованы в легкотанковые (лтбр). К этому времени танки БТ-2 состояли на вооружении 10, 15, 20 и 25-го танковых корпусов (тк), они также входили в состав тяжелых танковых бригад и полков мотострелковых и кавалерийских дивизий.
Встречается утверждение, что танки БТ-2 летом 1939г. принимали участие в боях на территории Монголии у горы Баин-Цаган. Здесь действительно воевала 11-я танковая бригада, которая была оснащена 132 танками БТ, однако некоторые авторы замечают, что документально участие БТ-2 в сражении с японцами не подтверждается.
Впервые БТ-2 приняли участие в боевых действиях в сентябре 1939 года. В основном они имелись в танковых полках кавалерийских дивизий, причем их количество колебалось от 34 машин в 44-м тп 3-й кд, до 41 машины в 42-м тп 4-го кк. Начав поход против Польши 17 сентября, танковые подразделения, оснащенные БТ-2, за две недели боёв не потеряли ни одной машины в бою. (Рис.116)
Рис.116 – Проход колонны танков БТ-2, Польша, 1939г.
Выход из строя танков был связан, прежде всего, с совершением многочисленных маршей, во время которых вышел из строя один двигатель и три КПП. Для восстановления материальной части, например, 44-й танковый полк получил семь двигателей (двигатели танков во время операции отработали по 125-225 часов), три коробки передач, по десять ведущих и направляющих колес. Кроме того, требовали замены 3000 траков. В то же время, личным составом 44-го танкового полка под командованием полковника Старкова были взяты в плен: один генерал, 68 полковников и подполковников, свыше 600 офицеров и 2866 солдат. Захвачено: 2 танка, 4 орудия, 950 пистолетов и 168 лошадей с седлами. Собственные потери оказались мизерными – во время одного из редких боёв один солдат получил ранение.
БТ-2 приняли участие и в войне с Финляндией 1939-1940гг. К этому времени танки БТ-2 считались учебными, но их использовали и как полноценные боевые единицы. Наибольшее количество БТ-2 имелось в 1-й лтбр, которая оперативно подчинялась 10-му танковому корпусу. На начало боевых действий бригада располагала, в том числе, 82 танками БТ-2. За время боёв в качестве пополнения с заводов было получено ещё 16 БТ-2, при этом потери составили 90(!) танков – возможно, не все из них были БТ-2. Правда, большая часть потерь пришлась на технические причины - 68 единиц. Ещё 8 танков было уничтожено артиллерией противника, 8 подорвалось на фугасах, 4 танка сгорели и 2 утонули. Впрочем, 11 танков удалось отремонтировать прямо на фронте и вновь вернуть в строй. Во время боевых действий танки БТ-2 преимущественно участвовали в блокировке долговременных огневых точек противника и оказывали непосредственную поддержку стрелковым частям. Два БТ-2 попали в состав 13-й лтбр, подчиненной 10-му стрелковому корпусу. Эти машины активно использовались при прорыве вражеской обороны у Кямяря (Гаврилово) в ночь с 15 на 16 февраля. В боях за этот н.п. противник потерял около 800 человек убитыми, 80 пленными, было захвачено восемь танков Renault FT-17 без вооружения, уничтожено 12 орудий, 16 пулеметов и 12 ДЗОТов. Небольшое количество танков БТ-2 по состоянию на 30 ноября 1939 года было в составе 40-й лтбр. Об использовании танков БТ-2 в других соединениях сведений не найдено. (Рис.117)
Рис.117 – БТ-2 в зимнем камуфляже.
Суммарные потери в танках БТ-2 в конфликтах 1939-1940гг. составили 35 машин, из них 34 списаны после Зимней кампании.
Общее количество танков БТ-2 по состоянию на май 1940 года оценивается в 597 единиц, входивших в состав 20 танковых полков (в некоторых источниках уточняют, что фактически в наличии было 584 БТ-2, но в качестве БТ-2, якобы, ошибочно посчитали 13 шт. БТ-5 в химическом варианте). В настоящее время удалось установить номера некоторых из танковых полков, где находились танки БТ-2: 11-й (11-я кд), 18-й (32-я кд), 20-й (15-я кд), 26-й (26-я кд), 29-й (14-я кд), 30-й (9-я кд), 32-й (5-я кд), 39-й (16-я кд), 41-й (34-я кд), 42-й (4-й кк) , 44-й (3-я кд) и 45-й (31-я кд). На Дальнем Востоке по состоянию на 1 сентября 1940г. в списках 8-й кавдивизии значилось два танка БТ-2 (оба с 37-мм пушками), а всего в ДВФ и Заб.ВО находилось 13 таких танков.
Поскольку техническое состояние танков БТ-2 требовало ремонта различной степени сложности, а боевые возможности оценивались довольно скромно, было принято решение «оставить как учебный парк до полного износа». После этого танки планировалось отправлять на разбронировку и реализовывать как лом через отдел финансовой инспекции.
Приводят, что на 1 апреля 1941г. в войсках имелось 565 танков БТ-2. (Табл.2)
Таблица 2 – Наличие танков БТ-2 в войсках на 1 апреля 1941г.
|
Вне округов |
7 |
|
ДВФ |
2 |
|
Заб.ВО |
11 |
|
МВО |
50 |
|
ЛВО |
160 |
|
КОВО |
114 |
|
Зап.ВО |
66 |
|
Приб.ВО |
- |
|
Орл.ВО |
38 |
|
Од.ВО |
41 |
|
ХВО |
3 |
|
СКВО |
2 |
|
Зак.ВО |
4 |
|
Прив.ВО |
37 |
|
УВО |
27 |
|
САВО |
3 |
В других источниках показывают, что к июню 1941 года количественный состав БТ-2 включал 587 единиц, причем только 366 из них находились на ходу, 119 машин требовали среднего ремонта, 30 – капитального ремонта и ещё 72 использовались преимущественно только в виде учебных стендов. Еще по одним данным, картина с танками БТ-2 на 1 июня 1941г. выглядела так: на вооружении РККА находилось 580 линейных танков БТ-2, в том числе, 396 единиц – в западных округах. Из них 366 машин были на ходу и использовались только в качестве учебных машин, 119 БТ-2 требовали среднего, 30 – капитального ремонта, а ещё 72 были чисто учебными и использовались в основном в качестве учебных стендов.
Встречается и более подробная таблица наличия танков БТ-2 в мехкорпусах на 22 июня 1941г. (Табл.3)
Таблица 3 – Наличие в мехкорпусах танков БТ-2 на 22.07.1941г.
|
Ленинградский ВО |
|||||||||||
|
1 мк |
10 мк |
||||||||||
|
- |
157 шт. |
||||||||||
|
Прибалтийский ВО |
|||||||||||
|
3 мк |
12 мк |
||||||||||
|
- |
- |
||||||||||
|
Западный Особый ВО |
|||||||||||
|
6 мк |
11 мк |
13 мк |
14 мк |
17 мк |
20 мк |
||||||
|
41 шт. |
2 шт. |
2 шт. |
2 шт. |
- |
- |
||||||
|
Одесский ВО |
|||||||||||
|
2 мк |
18 мк |
||||||||||
|
- |
18 шт. |
||||||||||
|
Московский ВО |
|||||||||||
|
7 мк |
|||||||||||
|
39 шт. |
|||||||||||
|
Киевский Особый ВО |
|||||||||||
|
4 мк |
8 мк |
9 мк |
15 мк |
16 мк |
22 мк |
24 мк |
|||||
|
- |
17 |
24 |
- |
- |
5 |
- |
|||||
|
Харьковский ВО |
|||||||||||
|
25 мк |
|||||||||||
|
- |
|||||||||||
|
Средне-Азиатский ВО |
|||||||||||
|
27 мк |
|||||||||||
|
- |
|||||||||||
|
Закавказский ВО |
|||||||||||
|
28 мк |
|||||||||||
|
4 шт. |
|||||||||||
|
Забайкальский ВО |
|||||||||||
|
6 мк |
29 мк |
||||||||||
|
11 шт. |
- |
||||||||||
|
Дальне-Восточный фронт |
|||||||||||
|
30 мк |
|||||||||||
|
2 шт. |
|||||||||||
Итого – 323 танка.
Масса машин БТ-2 имела на вооружении 37-мм пушки Б-3, выпуск боеприпасов к которым прекратился ещё в середине 1930-х гг., да и на складах их запасы оказались невелики. Пулеметные варианты БТ-2 можно было использовать только как противопехотное средство в условиях полного отсутствия у противника ПТО. Тем не менее,
с началом боевых действий все танки БТ-2, находившиеся в войсках в качестве учебных машин, были поставлены в строй, входили в состав танковых и моторизованных дивизий и участвовали в боях практически по всему фронту.
В течение 23-25 июня силами 6-го и 11-го мехкорпусов Западного фронта была проведена серия контрударов по вклинившимся на территорию СССР войскам противника. Основной целью был разгром крупного соединения противника под Сувалками и овладение городом. На этот момент 6-й мк располагал 30 пулеметными БТ-2, а в 11-м мк имелось два танка со смешанным вооружением – все эти танки были потеряны в боях или в ходе отступления.
После перегруппировки сил советское командование ввязалось в ожесточенные бои в междуречье Березины и Днепра. Принимавшие участие в этом сражении 5-й и 7-й механизированные корпуса имели, помимо прочей техники, 10 и 27 танков БТ-2 соответственно. Исход боёв оказался не в пользу РККА и на территории Могилевской и Гомельской областей вновь пришлось оставить значительное количество бронетехники, включая БТ-2. (Рис.118)
Рис.118 – Немцы у горящих БТ-2, район Сенно, 6 июля 1941г.
По другим источникам, фото сделано в июне, перед нами танки 34-й танковой дивизии, 8-го мехкорпуса (группа Попеля) в районе Дубно, Юго-Западный фронт.
Некоторое количество танков БТ-2 приняло участие в танковой битве, развернувшейся в районе городов Луцк-Дубно-Броды. На Юго-Западном фронте числились боеспособными 35 танков БТ-2, 21 единица находилась в составе 9-го мк и ещё 14 – в составе 8-го мк. Описание применения этих танков в те дни находим в воспоминаниях командира 20-й танковой дивизии 9-го мехкорпуса М.Е. Катукова (впоследствии командующий 1-й гвардейской танковой армией). На 22 июня танковый парк его дивизии состоял «из 33 учебных подержанных и побитых БТ-2 и БТ-5». Первый бой произошел 24 июня у местечка Клевань на Украине. Дивизия получила приказ атаковать 13-ю моторизованную дивизию противника. «… в этом первом неравном бою мы потеряли все 33 наши учебные «бэтушки». Наши БТ не представляли собой грозной силы, к тому же использовали мы их неправильно. С такими быстроходными, но слабобронированными и легковооруженными машинами нельзя было вступать в открытый бой». Другой источник уточняет, что в этом бою из 33 танков было безвозвратно потеряно 14 БТ-2. Далее, в течение 25-29 июня на территории противника пришлось оставить все БТ-2, как подбитые, так и брошенные по техническим причинам.
В июле 1941г. танки БТ-2 воевали на смоленском направлении. Прибывшая на фронт 104-я танковая дивизия к 14 июля располагала 208 танками, включая три БТ-2. Дивизию задействовали при контрнаступлении под Ельней, а с 22 июля её отправили в район Рославля. Бои под Рославлем завершились окружением советской группировки, дивизии удалось пробиться из котла, но танков БТ-2 в ее составе уже не было. (Рис.119)
Рис.119 – Немецкие трофеи.
Танки БТ-2 воевали (Рис.120) на центральном направлении достаточно долго в составе Западного, Калининского, Юго-Западного фронтов, возможно, единичные танки этого типа сохранились до апреля 1942г.
Рис.120 – В бой.
Еще дольше БТ-2 продержались в составе 23-й армии Ленинградского фронта, оборонявшейся на Карельском перешейке. На 22 июня 1941г. на Карельском перешейке, в районе Выборга, дислоцировался 10-й мк, имевший, в том числе, 139 танков БТ-2, из них 22 требовали ремонта. Как единое целое 10-й мехкорпус прекратил свое существование еще в июле 1941г. – часть корпуса бросили под Лугу, а другую часть выделили в «Армейскую танковою группу», придав ее 23 армии. (Рис.121, Рис.122)
Рис.121 – Переброска танков БТ-2.
Рис.122 – Финские трофеи.
Сохранился отчет о «Потерях боевых машин 23-й армии за период с 22.06 по 1.08.41 г. Армейская танковая группа». В этом документе зафиксированы наиболее типичные повреждения танков БТ-2. «БТ-2 № 107-17. 14.7 получил пробоины в бою в районе Мюлюсильта: а) прямое попадание 75-мм снаряда, разбит ленивец и направляющее колесо колесного хода; б) пробоины 22-мм снаряда: — одна пробоина в левом борту отделения управления механика-водителя; — три пробоины в башне; — одна пробоина в верхнем щитке механика-водителя; — одна пробоина в носовой части танка у правого крюка. Танк требует капитального ремонта. БТ-2 № 0-65. 15.7 в бою при поддержке пехоты получил пробоину 22-мм снаряда в переднюю трубу. Машина восстановлена. БТ-2 № 401-4. 15.7 действуя в группе поддержки пехоты с 65 сп, в районе выс. 66,6 получил пробоины от 22-мм снарядов: а) пробит нижний откидной щиток механика-водителя; б) левый борт отделения механика-водителя; в) верхний лист броне башни; г) нижний обрез башни – башню заклинило; д) два пулемета выведены из строя. Танк требует капитального ремонта. БТ-2 № 283-6. 15.7 действуя в группе поддержки пехоты с 65 сп в районе выс. 66,6 получил пробоины от 22-мм снарядов: а) одну в башне; б) одну в маске – выведен из строя один пулемет; в) три пробоины в левом борту отделения управления механика-водителя; г) одна пробоина в лобовом щитке механика-водителя. Машина требует капитального ремонта. БТ-2 № 25-06 с 22 на 23 июля при буксировке подбитого танка с поля боя в районе выс. 66,6 получил пробоину от 37-мм снаряда в башню. Сорвана маска со шпилек, все пулеметы разбиты. Танк требует капитального ремонта. БТ-2 в количестве трех штук. 15.7 в районе Милюсильта подбиты. Остались на поле боя. БТ-2 № 60-83 с 27 на 28 июля при буксировке разбитых танков в районе Мюлюсильта получил пять пробоин от 37-мм снарядов в корму танка. Разбито два цилиндра двигателя. Одна пробоина от 12,7-мм пули в башне. Требует капитального ремонта. БТ-2 с 22 на 23 июня при эвакуации в районе выс. 66,6 получил пробоины от 22-мм снарядов: а) одну в башне; б) одну в корме; в) одну в правый борт, пробит радиатор и мотор. Требует капитального ремонта».
Известно, что по состоянию на 1 апреля 1942г. в 106-м отб 23-й армии числились боеспособными 11 танков БТ-2, 4 танка БТ-2 этого батальона находились в ремонте на заводе в Ленинграде. А в составе 42-й армии этого же фронта (обороняла город с юга) в 86-м отб. на 1 сентября 1942г. имелось 10 танков БТ-2. К лету 1943г. в частях Ленинградского фронта все еще оставалось 12 танков БТ-2 - по некоторым данным, они воевали в 1944 году.
На сегодня ни одного аутентичного танка БТ-2 не сохранилось, правда, в сети можно встретить, по всей видимости, несколько реплик. (Рис.123)
Рис.123 – Пишут, что это есть «гибрид» - мол, на шасси БТ-5 установлены подбашенный лист и башня от БТ-2.
Как мы помним, БТ принимался советскими как временный вариант, но мудрость гласит, что нет ничего более постоянного, чем временное – модификации БТ задержались и на производстве, и на службе.
Как будто, весной 1932г. стартовала разработка проекта некоего танка-истребителя на базе БТ. Состав вооружения предусматривался такой же, как на БТ-2: 37-мм пушка Б-3 и пулемет, установленные в единой маске, но, похоже, что этот вариант должен был получить более просторную двухместную башню конической формы – от танка Т-19. (Рис.124)
Рис.124 – Приблизительный вид шасси БТ с башней от Т-19.
|
Истребитель Б-Т- Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.8. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный истребитель танков». |
Ижорский з-д, которому поручили изготовить коническую башню с заданием не справился - не смогли осуществить раскрой криволинейных броневых листов. Тема танка-истребителя заглохла, но Ижорский з-д продолжил работы по новой башне, в результате чего была получена двухместная башня с кормовой нишей, в которой было возможно устанавливать 45-мм орудие.
Пишут, что еще в июле 1932г. конструкторским бюро Т-2К (ХПЗ) под руководством А.О. Фирсова был разработан несколько иной вариант БТ-2, вошедший в историю, как БТ-4.
|
БТ-4 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.9. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный танк». |
БТ-4 отличался от серийных БТ-2 (БТ-3) сварной конструкцией корпуса, боковыми буксирными крюками вместо передних буксирных крюков (они были заменены на кольцевую конструкцию в носовой части корпуса). Кроме того, жалюзи для выхода горячего воздуха были выполнены управляемыми с места механика-водителя. Была изменена конструкция подкосов корпуса, обеспечивающая снятие пружин подвески без демонтажа бокового листа и сравнительно быструю и легкую навеску брони, появились упрощенные надгусеничные крылья. Сообщают, что был произведен один образец БТ-4 (причем, вроде бы без башни и вооружения), однако в отличие от проекта корпус опытного образца был выполнен клепано-сварным по причине трудностей в освоении сварки корпуса. Летом 1932г. БТ-4 испытывался. По другим сведениям, произвели три корпуса или танка БТ-4, которые могли иметь незначительные отличия. Попадается даже такая история – источник портал AVIARMOR: «Можно предположить, что БТ-4 использовались как опытные машины или в качестве учебных танков и смогли дожить до начала войны. Вот что было записано в журнале боевых действий 14-й тд. «9.7.41г.при прорыве противника на Витебск танки, находящиеся в ремонте в РВБ и ремонтных ротах, распоряжением командира 69 СК генерал-майора Могилевец и коменданта г. Витебска подполковника Ушакова, были взяты для обороны города в количестве: 2 танка КВ, 2 танка Т-34, БТ-4, 2 машины БА-10. Из них, по имеющимся в частях данных, погибло 12, а о 6-ти танках сведений нет. Машины находились в распоряжении подполковника Ушакова, о чём командование дивизии узнало позднее». Далее источник замечает: «Сейчас трудно сказать, действительно ли это был БТ-4 или имелось в виду 4 танка типа БТ (возможна опечатка) ...». Увы, опечатка возможна и даже очень.
Ситуация с проектированием новых вариантов БТ на 1933г. выглядела так: «Программа работ секции нового проектирования Т-2К в 1933 году. Согласовано с начальником Т-2К В.В. Фокиным. 1. БТ-5-М5 — выпуск в серийное производство всех устройств машины БТ-5 с 45-мм установкой – в чертежах. 2. БТ-3 — выпуск в серийное производство чертежей с метрическими резьбами, полностью во всем согласованными со всеми особенностями производства БТ-2. 3. БТ-5-М17 - разработка проекта, изготовление рабочих чертежей для выпуска в серийное производство машины БТ-5 (45 мм) с М17. 4. БТ-5-БД-2 - предварительные эскизные проекты и изготовление рабочих чертежей для выпуска в серийное производство БТ-5 (45мм) с двигателем дизеля БД-2. 5. БТ-6 - завершение сборочных чертежей машины, полностью электросварной в своем корпусе и его устройствах с упрятанными от цементационного слоя брони электрошвами, с учетом результатов испытаний БТ летом 1932г. (- видимо, речь идет об испытаниях БТ-4), устроенной как БТ-5 с 45 мм. Выпуск в производство рабочих чертежей для изготовления опытных образцов этой машины. 6. БТ-76-М5 - предварительные эскизные чертежи, а вслед разработка проекта и рабочих чертежей для выпуска в серийное производство машины на основе БТ-3 с установкой 76 мм и М5. 7. БТ - эскизный проект с наименьшим весом, наивысшими скоростями, в особенности на гусеницах, при наибольшем вооружении. 27.01.33 года».
В отношении варианта БТ-3 выше уже говорилось, что к сентябрю 1932г. КБ Фирсова перевело чертежи танка Кристи из дюймовой систему в метрическую и по этим чертежам с сентября или чуть позже выпускался БТ-2, который должен был бы сменить индекс на БТ-3, но этого не произошло.
Вариант БТ-6 просос из БТ-4. Идея сварного корпуса сохранилась, но на танке появилась башня нового типа под 45-мм орудие. Вероятно, справедливо предположить, что БТ-6 был собран примерно в то же время. Некоторые источники так и указывают: «Сборку опытного образца БТ-6 начали осенью 1932 г.». (Рис.125)
Рис.125 – БТ-6.
|
БТ-6 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.11. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный танк». |
Масса танка 11,5 т. Габариты: длина – 5580 мм, ширина – 2230 мм, высота – 2250 мм, клиренс 325 мм. Экипаж 3 чел. Планировалось вооружить одной пушкой 45 мм и пулеметом ДТ. 400-сильный карбюраторный 12-цилиндровый двигатель М-5-400. Трансмиссия: 4-ступеньчатая КП, два бортовых фрикциона, два однорядных редуктора. Ходовая часть на борт: 4 опорных катка с приводом на задний и двумя поворотными катками, переднее направляющее и заднее ведущее колесо, крупнозвенчатая гусеница со стальными траками.
Итак, на БТ-6 максимально применили электросварку, хотя крепление петлей ручек и прочих мелких деталей было выполнено клепкой. Говорят, использовалась более дешевая углеродистая броня вместо молибденовой. Толщина листов лоб, борт корпуса, башня – 13 мм, крыша корпуса, корма башни – 10 мм, днище – 6 мм. На танк вернули буксирные крюки, приварив их к консолям крыльев жесткости. Для лучшей защиты механика-водителя от поражения пулями, мелкими осколками и брызгами свинца спроектировали новый щиток с запорным замком. Изменениям также подвергся кормовой бронелист и бронировка гитары. Танк не был полностью закончен (вооружен) – работы по нему были прекращены в пользу варианта БТ-5.
Итак, БТ-2 требовалась срочная замена, что привело к появлению, скажем, переходной модификации, получившей обозначение БТ-5. Первоначальный проект перспективной машины типа БТ предполагал наличие новой башни с уширенным погоном, усиленное вооружение и удлинение корпуса на 225 мм в районе боевого отделения. Сделать это предстояло таким образом, чтобы дать возможность увеличить расстояние между первыми и вторыми опорными катками. Расчеты оказывали, что в этом случае удастся улучшить маневренность танка при движении на колёсах. Ознакомившись с проектом, комиссия УММ отвергла его. Причина отказа заключалась в том, что для освоения в производстве нового корпуса промышленности понадобилось бы несколько месяцев, что было абсолютно неприемлемо, учитывая жесткий график поставки новых танков. Тогда от серийного танка БТ-2 пришлось заимствовалось практически всё, за исключением новой башни на уширенном погоне и нового вооружения. Кроме того, на танке второй серийной модификации использовалось два вида резьбы (метрическая и дюймовая), в результате чего получилось, что метрическая система охватывала броневые листы корпуса, детали башни, боеукладку и крепление радиоприборов, а дюймовая использовалась в коробке скоростей, главном и бортовых фрикционах, и в приводах управления (- очень странно, учитывая историю о БТ-3).
Как следует из «Программы работ секции нового проектирования Т-2К в 1933 году», рассматривалось несколько вариантов перспективного танка типа БТ-5. 1. БТ-5-М5 — БТ-5 с 45-мм установкой. 2. БТ-5-М17 — БТ-5 (45 мм) с двигателем М17. 3. БТ-5-БД-2 — БТ-5 (45мм) с дизельным двигателем БД-2. Все варианты объединяла установка на машине 45-мм пушки, разница заключалась в моторах: М5, М17 или дизель БД-2.
Самым очевидным, хотя и не самым лучшим выглядел БТ-5-М5. Проблема заключалась в моторе. На танки БТ ставились авиационные М-5, зачастую выработавшие свой ресурс и прошедшие капитальный ремонт, что негативно отражалось на эксплуатационной надежности танков этого типа. Поэтому обратили внимание на М-17, который отличался высокой надежностью, но, говорят, на танки также планировали пустить не новые агрегаты этого типа, а после капремонта. Постановили к 10 апреля 1933 года разработать проект БТ-5 с мотором М-17, а в июле собрать опытный образец. Однако заказчик торопил и вначале пришлось строить БТ-5 с мотором М-5.
Разберем устройство нового БТ. (Рис.126)
Рис.126 – Проекции, компоновка и общий вид БТ-5.
|
БТ-5//БТ-5РТ - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.10. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный танк». |
Масса 11500 кг. Габариты: длина – 5580 мм, ширина – 2230 мм, высота – 2250 мм., клиренс – 325 мм. Бронирование гомогенными листами: лоб, борт корпуса, башня – 13 мм, корма корпуса, крыша корпуса – 10 мм, днище – 6 мм. (Рис.127)
Рис.127 – Схема бронирования БТ-5.
Первоначально изготовлением броневых листов для танков БТ-5 занимались на Мариупольском з-де и на Ижорском з-де. При этом, броня производителей сильно отличалась. Броня Мариупольского завода типа МИ была двухслойная, требовала высокой культуры производства, чего, видимо, не было. Это вело к большому проценту выбраковки корпусов танков. Однослойная броня типа ПИ Ижорского завода, была намного проще в изготовлении, но уступала в пулестойкости. Весной 1934 года, на Ижорском заводе была получена кремне-марганцево-молибденовая сталь повышенной вязкости. Изготовленная из неё броня практически не давала отколов и трещин, а отсутствие хрома позволяло отправлять броневые детали на переплавку без дополнительной обработки. В то же время, после обобщения данных об эксплуатации серийных БТ-5 оказалось, что броня МИ обладала целым рядом скрытых дефектов, включавших сколы, трещины и недержание кромок (кстати говоря, такими же дефектами страдала броня марки «Д» изобретателя Дыренкова, внедрявшего ее как раз на Мариупольском з-де, очень возможно, что броня МИ была создана на основе броны Дыренкова, а, возможно, просто переименовали броню марки «Д» в броню марки «МИ»). Огромный процент корпусов, выполненных из брони МИ браковался на стадии сборки танков на ХПЗ. Некоторые броневые детали приходилось изготавливать по нескольку раз, что тормозило процесс постройки танков. Постановлением Броневого Совета НКТП от 25\27 мая 1934 года для производства танков БТ-5 впредь принималась броня марки ИЗ.
Экипаж танка БТ-5 составлял 3 чел. В передней части корпуса по центральной оси размещалось место механика-водителя и органы управления. Верхний лобовой 13-мм бронелист устанавливался под значительным наклоном, над головой мехвода имелась небольшая рубка с двухстворчатым люком, в верхней половине которого находилась смотровая щель. В боевом отделении, в отличии от танка БТ-2, теперь размещалось два человека: командир и заряжающий. На крыше боевого отделения устанавливалась двухместная башня. Первоначально башни выпускались в двух варианта – от Мариупольского и от Ижорского заводов. Дело в том, что на Мариупольском заводе не смогли использовать свою двухслойную броню для создания эллиптического (овального) обвода кормовой ниши башни. Поэтому придали кормой нише более простую форму, практически повторяя ранний вариант башни с маленькой нишей, а выполняли нишу из неброневой стали (незакаленной брони)! Мариупольский тип башни в литературе характеризуют так: «был более простым, но обладал небольшой кормовой нишей и дефектным бронированием». Из некоторых источников следует, что первые башни, выполненные на Мариупольском з-де, были полностью небронированные: «весной 1933г. на Мариупольском з-де сдали 30 неброневых башен и 10 из незакаленной брони, которые большей частью были установлены на танки первой партии. В дальнейшем предприятию надлежало провести замену, но полностью заменить их броневыми удалось только в 1935 году». Всего в 1932-1933г. (- видимо, все же в 1933г.) в Мариуполе построили 230 своих башен с маленькой небронированной кормовой нишей, после чего от постройки башен в Мариуполе отказались – невыносим оказался процент брака. (Рис.128)
Рис.128 – Башня Мариупольского з-да и изображение танка БТ-5 с ней.
На нижнем снимке башня повернута назад, а кпереди – кормовая ниша.
Кстати, на нижнем снимке редкая модификация БТ-5-ИС, но внешне машины мало отличались (речь об этом варианте ниже).
Более характерной считается башня, разработанная и выпускавшаяся на Ижорском з-де. Пишут даже, что первоначально она назначалась для Т-26, но подошла и для БТ-5. В увеличенной кормовой нише размещался боекомплект для пушки. На крыше монтировался командирский наблюдательный прибор, отверстия для флажковой сигнализации и вентиляции, а также прямоугольный люк для высадки и посадки экипажа. Все вооружение танка помещалось в башне - одна 45-мм пушка 20-К и пулемет ДТ. Впоследствии на БТ-5 стали устанавливать модернизированные 45-мм пушки образца 1934 г., которые отличались полуавтоматикой инерционного типа. Кроме того, была изменена конструкция противооткатного устройства и подъемного механизма, усилен клин затвора, проволоку ножного спуска заменили тросом, усилили крепление люльки с маской и внесли еще ряд небольших усовершенствований. Спаренная установка имела углы наведения по вертикали в пределах от -5° до +21°. В боевом положении огонь из неё вёл наводчик при помощи ножных и ручных спусков пушки и пулемета, расположенных под его правой ногой на подножке. В случае необходимости огонь из пулемета мог вести заряжающий. Пулемет имел свой открытый прицел и мог стрелять независимо от орудия. При этом угол его горизонтального наведения находился в пределах +4,5°, вертикального – до +5°.; Боекомплект для пушки у танков с клёпаной башней производства Мариупольского завода составлял 110 выстрелов (по другим данным – только 86), 25 из которых размещались в кормовой нише. Более поздние танки БТ-5 получили 115 снарядов, которые размещались следующим образом: на полу боевого отделения горизонтально на деревянных подкладках укладывались 29 снарядов, на правой и левой стенках в вертикальных обоймах в два ряда — 32 снаряда (по 16 на каждой), на стенках башни по одну и другую стороны от ниши вертикально размещалось по 7 снарядов. К пулемету полагалось 2709 патронов (43 магазина по 63 патрона в каждом). Из них 38 располагались в гнездах на правой и левой стенках боевого отделения над снарядной укладкой и ещё 5-6 дисков укладывалось на стенке башни.
Рис.129 – Установка прицелов ПТ-1 (А) и ТОП (В) в башне танка.
Моторное и трансмиссионное отделения были совмещены. Здесь устанавливался 12-цилиндровый V-образный двигатель М-5 мощностью 400 л.с., использовавший в качестве топлива авиационный бензин. Двигатель оснащался двумя карбюраторами пульверизационного типа системы «Зенит-52» с постоянным уровнем. Развал цилиндров в 45° усложнял старт при помощи магнето, поэтому на танках БТ-5 устанавливалось зажигание системы «Делько» батарейного типа. Пуск двигателя мог производился при помощи стартеров нескольких типов: двух МАЧ мощностью 1,3 л.с. каждый, или одним системы «Сципцилла» мощностью 2 л.с., или одним системы «Бош» мощностью 3,5 л.с. (его получили всего несколько танков), или одним СМС мощностью 3,5 л.с. Кроме того, был предусмотрен запуск от ручного привода. Для запуска двигателя в условиях сильного мороза имелось два химических обогревателя, установленных между картером двигателя и радиатором системы охлаждения. В системе охлаждения наиболее часто применялась низкотемпературная жидкость, состоящая из смеси спирта с глицерином. Ёмкость топливных баков танка БТ-5 составляла 360 литров. Трансмиссия механическая, состояла из многодискового главного фрикциона сухого трения, трёхступенчатой КПП (4 передачи переднего хода и одна заднего), двух многодисковых бортовых фрикционов с ленточными тормозами, двух одноступенчатых бортовых редукторов и двух редукторов (гитар) привода к задним опорным каткам – ведущих при колёсном ходе.
Электрооборудование было выполнено по однопроводной схеме, с напряжением в сети 12В, и включало генератор «Сцинцилла» мощностью 190 кВт с реле-регулятором DS-150. В качестве альтернативных вариантов устанавливались генераторы ГТ (180 кВт) или ГА (250 кВт). Электроэнергия подавалась на следующие приборы: электростартеры, распределители к свечам зажигания, вибратор «Делько» для облегчения пуска, сигнал вибраторного типа, передние фонари «Сцинцилла» двойного света, стоп-сигнал, лампочки внутреннего освещения и переносная лампочка.
Ходовая часть. Применительно на каждый борт имелось по четыре сдвоенных опорных катка диаметром 830 мм с индивидуальной пружинной свечой Кристи и резиновыми бандажами. Машины первых серий получали литые катки, которые с 1935 года заменили на штампованные. Вертикальные пружины подвески (на средних и задних катках) располагались между корпусом и закрывавшим их броневым листом. (Рис.130)
Рис.130 – Свеча Кристи на БТ-5.
Горизонтальные пружины (на передних катках) - внутри корпуса в боевом отделении танка. Направляющие колеса диаметром 550 мм находились в передней части корпуса, ведущие колеса диаметром 640 мм устанавливались сзади. Гусеничные цепи изготавливались из штампованных траков шириной 263 мм. Продолжительность перемены хода с колес на гусеницы и наоборот командой из трех чел. – 25-30 мин. Гусеничные цепи снимались, разбирались на 4 части и укладывались на надгусеничные полки. Привод от КПП в этом случае осуществлялся на заднюю пару опорных катков, управлялся же танк поворотом передних катков. Минимальный радиус разворота на гусеницах – 2,5 м, на колесах – 9-10 м.
Средства связи на линейных танках представляли собой флажковую сигнализацию и систему световой сигнализации для внутренней связи. В ноябре 1932г. на ХПЗ приступили к разработке командирского танка с радиооборудованием. Командирские танки оборудовались радиостанцией и поручневой антенной, установленной на башне. В 1932 году имелось два опытных аппарата внешней связи 71ТК и 72ТК, разработанных под руководством И.Г. Кляцкина. Первые испытания радиостанций, проведенные на танке БТ-5 20 марта 1933 года, завершились неудачно – из-за плохой экранировки высоковольтных проводов системы зажигания двигателя в наушниках стоял сильный шум, пользоваться связью было невозможно. После доработок военная комиссия приняла приборы, и 14 апреля было издано постановление СНК, предписывавшее устанавливать на каждый 5-й и 16-й танки радиостанцию 71ТК-1, а на каждый 50-й – радиостанцию 72ТК. В дальнейшем количество командирских машин должно было увеличиться до 200 и 20 соответственно. В марте 1934 года тип радиостанции 71ТК-1 унифицировали, поскольку 72ТК не имела преимуществ.
Скорость танков БТ-5 на гусеницах составляла 51 км/ч, на колесах - 72 км/ч. Запас хода на гусеницах 120-150 км, на колесах – 180-200 км. Давление на грунт на гусеницах без погружения 0,65 кг/см2, на гусеницах с погружением на 100 мм 0,55 кг/см2, на колесах 5,65 кг/см2. Преодолеваемые препятствия: угол подъема 40°, высота стенки 0,55 м, глубина брода 1,9 м, ширина рва 2 м, толщина сваливаемого дерева 250-300 мм. (Рис.131)
Рис.131 – Документ с характеристиками БТ-5 из альбома з-да №185, составленного по распоряжению 8-го Главного Управления НКОП от 11/1- 1937г.
Собственно, первые 10 машин БТ-5 (из неброневой стали) надлежало изготовить уже к 7 ноября 1932г. Пишут, что опытный образец был собран 21 октября 1932г., но машина не имела башни с вооружением. Далее события излагаются несколько путанно. Одни пишут, что в ноябре 1932г. на Мариупольском з-де состоялась закладка 5 корпусов и 25 башен, 5 из которых выполнялись из конструкционной стали. По другой информации, чертежи башен на Мариупольский з-д были поданы только в январе 1933г.
Первоначально Харьковский з-д планировал перейти на выпуск БТ-5 с 1 января 1933г., после сборки 600 танков БТ-2, этого не случилось. Пишут, что 1 января состоялось совещание у начальника танкового управления УММ Свиридова. Представители от ХПЗ заявили, что процесс перехода на выпуск новой модификации будет связан с тремя доработками: предстояло заменить верхний бронелист корпуса, арку над водителем и укладку боеприпасов. Понимая, что даже небольшие доработки в конструкции танка могут повлечь самые негативные последствия для серийного производства, совещатели внесли в протокол заседания отдельный пункт, в котором указывалось, что «указанные переделки должны производиться не вклиниваясь в серийное производство во избежание срыва программы выпуска танков БТ». Также было принято формальное решение установить на БТ-5 двухместную овальную (эллиптическую) башню, приспособленную под 45-мм пушку.
Рис.132 – БТ-5.
Похоже, что с башней Мариупольского з-да.
План выпуска на 1933 года предусматривал поставку 700 танков БТ-5. Первые 16 машин были предъявлены военной приёмке 22 марта. Ещё 55 корпусов находились на различных стадиях сборки, причем 50 из них изготавливались под особым контролем, поскольку новым танкам предстояло принять участие в параде 1 мая. 25 октября 1933 года было принято решение увеличить количество танков БТ до 1000 единиц (- видимо, имеются ввиду и танки БТ-2, сдававшиеся в 1933г.). В донесении, составленным военпредом ХПЗ о выполнении программы 1933 года, говорилось следующее: «Несмотря на выполнение программы (вместо 1000 машин по плану сдано 1005, из них 20 радиофицированных с аппаратами связи 71ТК-1), качество машин нельзя признать хорошим… По результатам испытательных пробегов забраковано за первое полугодие 5-8% машин в месяц, за второе – 9- 41%, что говорит о снижении внимания к качеству, особенно по сборке». Качество сборки удалось повысить с середины 1934 года, когда Ижорский завод начал поставлять броню марки ИЗ. Проведенные доработки конструкции БТ-5 позволили довести его эксплуатационный ресурс до 9 месяцев (2000 км пробега), хотя недостатков по-прежнему хватало. В частности, отмечалось низкое качество резиновых изделий, поставляемых заводом «Красный треугольник» и некондиционная сталь для траков, поступавшая с Краматорского завода. Но в целом качество танков БТ-5 улучшилось.
Рис.133 – БТ-5РТ.
Если из 1005 танков БТ, построенных в 1933г. 224 являлись машинами БТ-2, то получается, что в 1933г. было произведено 781 единиц БТ-5. В таком случае, совокупно, за 1933г. и 1934г. было выпущено 1884 штук танков БТ-5. Некоторые сообщают, что к 3 декабря 1939г. на мощностях рембазы 2-й Краснознаменной армии ДВФ был получен еще один БТ-5 путем переделки БТ-2.
Процесс модернизации конструкции БТ-5 продолжался в течение всего времени его серийного выпуска.
С осени 1933 года на танки начали устанавливать цельноштампованные диски опорных катков.
Наиболее важной выглядела попытка оснастить танк двигателем М-17. Такой вариант танка предстояло разработать к 10 апреля 1933 года и в июле собрать опытный образец. Этот тип силовой установки был хорошо освоен моторостроителями и отличался высокой надежностью, но на БТ-5 собирались ставить не новые движки, а после капремонта. Установка опытной силовой установки на БТ-5 сильно затянулась по вине Рыбинского завода, который несколько месяцев не мог наладить ремонт двигателей. Лишь 27 ноября 1933г. отремонтированный М-17, с укороченным до 160,9 мм валом, поступил на ХПЗ. Заводские испытания опытного образца БТ-5-М-17 провели в феврале-марте 1934 года, после чего был составлен проект установки на БТ-5 модифицированного двигателя М-17Б. По указанию начальника УММ установка модифицированного мотора должна была проводиться без серьёзных изменений в конструкции БТ-5. Опытный образец танка с М-17Б надлежало предъявить к 1 августа 1934г. Харьковский завод справился быстрее намеченного срока, но без доработок корпуса обойтись не удалось. Двигатель М-17Б имел в основе своей конструкцию немецкого двигателя BMW IV и в отличии от М-5 требовал совершенно иной системы охлаждения. Чтобы уберечь мотор от перегрева КБ ХПЗ пришлось установить новый вентилятор двигателя, из-за чего в днище танка появился люк с выштамповкой, уменьшивший клиренс на 50 мм. Но даже в этом случае нормального охлаждения добиться не удалось. На испытаниях в июне 1934 года танк с М-17Б совершил 400-км пробег, во время которого температура масла поднималась до 117°С, воды – до 105°С. При таких условиях нормальная эксплуатация БТ-5 с данной силовой установкой была невозможна и дальнейшие работы по М-17Б прекратили.
В плане работ на 1933г. под пунктом 3. значился вариант БТ-5 с дизельным двигателем БД-2. В ноябре 1933г. дизельный двигатель опробовали на БТ-2. В 1934 опытный образец показали Сталину, за что вскорости ряд товарищей получили ордена. После испытаний на стенде и в танке опытного образца БД-2 конструкторы приступили к разработке улучшенной конструкции дизеля первой серии. В ноябре 1935 года было создано технологическое бюро по БД-2, в котором были продолжены объектовые испытания двигателей первой серии. Некоторые сообщают, что в 1935г. БД-2 в опытном порядке был установлен на БТ-5 (Рис.134).
Рис.134 – Это фото трактуется, как опытный БТ-5 с дизелем БД-2.
По результатам испытаний первой серии и замечаниям специалистов ЦИАМ конструкторы выпустили техническую документацию дизеля БД-2 второй серии. Для повышения надежности и технологичности предусматривалось изготовление коленчатых валов, шатунов, поршней из штампованных заготовок. Но работы по дизелю затянулись до конца 1938г.
В течение 1934-1938гг. неоднократно проводились попытки увеличить дальность хода БТ-5 путем увеличения запаса топлива - серийные танки могли пройти на гусеницах всего 120-130 км. Группой инженеров харьковского КБ Т-2К под руководством представителя УММ И.А. Лебедева, было разработано два варианта кормовых баков, увеличивавших запас бензина на 400-500 литров и масла на 25 литров. Испытания прошли успешно, но на серийные БТ-5 их не ставили, новинка появилась уже на следующей серийной модели БТ. Поступали и инициативные предложения. В 20-х числах августа 1934 года, мастерскими технической базы 11-го мехкорпуса ЗабВО был реализован проект военного инженера Иванова, который заключался в установке десяти дополнительных топливных баков общей ёмкостью 270 литров. Восемь баков монтировалось вдоль корпуса, а другие два устанавливались в пространстве между третьим и четвертым катками. Проект Иванова был отвергнут - переделка повлекла за собой поднятие надгусеничных полок на 150 мм, что сделало укладку гусеничных цепей после смены хода невозможной.
Рассматривались также разнообразные способы усиления вооружения.
Предлагался вариант оснащения БТ-5 динамореактивной 152-мм пушкой конструкции Курчевского. Предполагалось, что такие машины будут действовать в составе танковых подразделений в качестве тяжелых истребителей и использоваться для уничтожения средних и тяжелых танков противника. Из-за размеров и особенностей ДРП обстрел мог вестись в секторе 240° по горизонту и -5\+15° по вертикали. Мощности 24-25 кг фугасного снаряда, выпущенного со скоростью 350 м/с, было вполне достаточно для разрушения ДОТов или любого танка того времени. При скорострельности 5-6 выстрелов в минуту боекомплект из 15 снарядов расходовался бы весьма быстро. Проект существовал, видимо, в форме предложения.
Одним из самых оригинальных способов усилить огневую мощь БТ-5 стал проект установки на этот танк уникального вида оружия – центробежного пулемета (ЦП), опытный образец которого был изготовлен к октябрю 1934г. Особенность этого устройства состояла в том, что конструкция ЦП не требовала никакой сложной механики и затворов, а стрельба велась металлическими шариками. Суть ЦП состояла в следующем. В боевом отделении устанавливался электрогенератор, забиравший мощность от двигателя и раскручивавший горизонтально установленный диск с шариками диаметром 13,5 мм. Под действием центробежных сил пули по спиральному каналу перемещались к ободу, где стопор открывал пулепропускное отверстие, после чего они попадали в выводной канал (ствол) и выбрасывалась в цель. Имелись определенные ограничения. Например, максимальная скорость пули не превышала 350 м/с при дальности 1000 метров, что для пулемета было слабовато, но перевешивал фактор скорострельности. Если авиационный ШКАС мог стрелять со скоростью 1800 выстрелов в минуту, то у центробежного пулемета этот показатель составлял от 3000 до 6000 (!) выстрелов - начальная скорость здесь играла второстепенную роль. Против танков и прочей бронетехники ЦП был абсолютно бесполезен, а его полная масса с генератором доходила до 2 тонн. Помимо этого, вся пулеметная установка почти полностью занимала боевое отделение и требовала проектирования новой башни. В итоге все перечисленные факты привели проект к закрытию.
В 1935г. для большей комфортности водителей разработали целлулоидные щитки на люки водителей. (Рис.135)
Рис.135 – Щиток для механика-водителя.
Щитки были признаны пригодными для эксплуатации в частях.
В 1939 году, как, пишут на ремонтном заводе был изготовлен опытный образец танка с двигателем М-5, основные улучшения которого сводились к установке дополнительных 13-мм бронелистов на корпус – скорее всего, переделка серийной машины за счет дополнительной экранировки, т.н. «малая модернизация». Кроме этого, были введены мелкозвенчатые гусеницы, усилены качающиеся рычаги управляемых передних катков и установлены синхронизированные редукторы, обеспечивавшие движение танка на одной гусенице. Вариант получил обозначение БТ-5/М-2. В августе-сентябре 1939г. танк испытывался. Есть сведения, что в ходе ремонта поврежденных в боях летом-осенью 1941г. танков БТ-5 в ремонтных цехах также пытались усиливать бронирование БТ-5 путем наложения дополнительных бронелистов толщиной 15-20 мм. Кроме того, на отдельные ремонтируемые танки устанавливали глушители, колпаки вентиляторов и другое оборудование от более поздней модели БТ-7, по возможности максимально унифицируя оба варианта (встречается, что эта тенденция наметилась еще после Зимней войны).
К БТ-5 также, как и для его предшественника проектировалась целая гамма навесных аксессуаров. С помощью различных дополнительных навесных приспособлений искали пути повышения проходимости танка, возможности преодоления водных преград.
В самом начале серийного выпуска инженерами КБ ХПЗ был предложен проект приспособления, позволявшего танку преодолевать рвы и канавы значительной ширины. Если обычный БТ-5 мог с ходу пройти ров шириной до 2 метров (Рис.136), то после модернизации этот показатель увеличивался до 4 метров.
Рис.136 – Проходимость на колесах.
В 1933 году специалистами КБ ХПЗ был предложен свой вариант приспособления для преодоления препятствий. По схеме он напоминал конструкцию, использованную ещё в 1929 году на легком танке Т-18. Её особенность заключалась в увеличении общей длины танка за счет использования двух «хвостов», или «носа» и «хвоста». (Рис.137).
Рис.137 – Вверху танк Т-18, оборудованный двумя «хвостами».
Внизу БТ-5 с «носом».
Конструктивно эти элементы представляли собой две треугольные фермы, между которыми крепился стальной лист. Передняя ферма («нос») крепилась к подкосам с помощью специальных стержней, из-за чего пришлось демонтировать передние грязевые щитки. Задняя ферма «хвост» монтировалась к кормовому бронелисту с помощью пальца и дугообразных кронштейнов, прикрепляемых к двум форкопам. На испытания доработанный танк БТ-5 был подан в декабре 1933 года. Первый этап проводился на полигоне Белорусского ВО, а в январе 1934 года опытную машину отправили на полигон НИБТ. В обоих случаях был сделан вывод, что использование ферменных конструкций для увеличения длины танка типа БТ неприемлемо. При попытке преодоления рвов шириной более 2 метров и эскарпов «нос» и «хвост» воспринимали столь сильный динамический удар, что разрушалась не только они, но и элементы корпуса.
Для танков БТ-5 были разработаны хворостяные фашины диаметром 13,-1,5 метра, которые крепились на башне или на надгусеничных полках и сбрасывались при подходе к препятствию. Для БТ-5 этот метод не подошел. При креплении на башни танка он сильно демаскировался, а установка фашин перед башней уменьшала сектор обстрела из пушки до 40-50°. Испытания были продолжены с использованием деревянных фашин, с которыми проводили эксперименты с системой автоматического сброса и универсального крепления, но положительных результатов они не принесли. (Рис.138)
Рис.138 – Система сброса фашин на танке БТ-5.
Также на БТ-5 пытались использовать приспособления для улучшения проходимости на мягком грунте или болотистой местности. Первые опыты с брезентовыми ковриками были проведены в 1934 году. Приспособление, включавшее специальные барабаны и сбрасываемую балку, устанавливались в носовой части танка, частично перекрывая обзор водителю и сокращая сектор стрельбы из орудия. После сброса обзорность восстанавливалась, однако сама идея с ковриками не прижилась, поскольку скорость танка ограничивалась 5 км/ч и двигаться он мог только по прямой при условии определенной вязкости грунта. С другой стороны, были и положительные моменты – укладка ковриков производилась без выхода экипажа наружу, а их укладка на танк подготовленной командой из двух человек занимала 30 минут. При необходимости барабаны могли быть сброшены.
Ещё одним средством повышения проходимости были деревянные гусеницы. Ранее этот приём использовали на танке БТ-2, но без особого успеха, в 1934 году дошла очередь и до БТ-5. Гусеницы из специально подготовленной древесины в походном положении укладывались по бортам в кормовой части танка. В случае необходимости экипаж за 6-8 минут надевал их поверх основных гусениц – благодаря уменьшенному давлению на грунт танк мог проехать по заболоченному участку или снежной целине около 4 км при максимальной скорости до 5 км/ч. Движение осуществлялось только по прямой, хотя в некоторых случаях допускался поворот на 12°. В октябре 1935 года был предложен несколько измененный вариант этого приспособления, но на этот раз деревянные гусеницы крепились к основным при помощи скоб. Утверждается, что на испытаниях, проводившихся на оз. Палецкое вблизи полигона НИБТ, танк успешно преодолел болотистую местность с шириной растительного покрова 80 метров и глубиной до 1,5 метра. Вместе с тем, на установку и обратную укладку гусениц экипажу требовалось 3 часа 40 минут, а двигаться танк мог по-прежнему только по прямой. Совокупность этих недостатков не позволила принять деревянные гусеницы на оснащение БТВ РККА.
На тех же болотах испытывалась вездеходная гусеница разработанная КБ НИИТ. Монтаж силами экипажа занимал 1 час. Имея вдвое большую ширину, чем стандартная гусеница, она позволила добиться неплохого улучшения ходовых качеств. Однако, серьёзным препятствием для опытного танка стали деревья диаметром 0,5 метра и более.
Гораздо более перспективной казалась болотная брезентовая гусеница конструкции инженера Богачева, который работал в КБ НИИТ. Ширина гусеницы, представлявшей собой брезентовую ленту повышенной прочности, составляла 300 мм, а крепилась она к основной гусенице с помощью специальных удлиняющих стержней и скоб. Таким образом, общая ширина сдвоенной гусеницы составила 563 мм. С таким приспособлением, на испытаниях вблизи деревни Нара-Осана в октябре 1935 года, танк мог передвигаться со скоростью до 10 км/ч и совершать полный разворот радиусом 25 метров. Недостатков оказалось больше – к примеру, для установки этих гусениц экипажу потребовалось более 2-х часов. В отчете по испытаниям было также указано, что конструкция инженера Богачева слишком сложна в производстве и трудна при транспортировке – на этом эксперименты были завершены.
В течение 1935 года проводились опыты с дополнительными накладными гусеницами, разработкой которых занимались КБ полигона НИИТ и НИБТ. В обоих случаях траки позволяли уменьшить удельное давление на грунт до 0,31 кгс/см2. Комплект траков конструкции КБ НИИТ весил 250 кг, а на их монтаж требовалось 2,5 часа. На испытаниях опытный БТ-5 мог передвигаться по болотистой местности со скоростью 10 км/ч и совершать разворот радиусом 10-15 метров. Несколько лучше прошли испытания траков от КБ НИБТ. Они имели ширину 250 мм и крепились к основным гусеницам помощью специальных кронштейнов. Процесс монтажа дополнительных траков (92 штуки на оба борта) занимал 2 часа. В целом, результаты были получены обнадеживающие, однако развития разработка КБ НИБТ не получила.
В числе экспериментов с повышением проходимости можно отметить «автоматические» гусеницы конструкции инженера Кравцева. По сути, это были грунтозацепы, которые устанавливались на основные гусеницы и обеспечивали лучшее сцепление с опорной поверхностью. В походном положении эти траки находились в пассивном режиме, а при переходе танка на мягкий грунт проводилась их активация. Для этого рядом с местом мехвода устанавливалось специальное устройство. Данная конструкция оказалась бы слишком сложной, как в изготовлении, так и при эксплуатации и потому до уровня опытного образца проект не дошел.
В феврале-марте 1935 года, когда в СССР активно проводились работы по собакам-подрывникам, специальное оборудование предлагалось и для БТ-5. Два кронштейна с шарнирно закрепленной вертикальной рамкой, размерами 1500х800 мм, устанавливались на передней наклонном бронелисте. В рамке были закреплены 3-мм стальные прутья длиной 1500 мм, которые выступали наружу на 300 мм сверху и на 200 мм снизу. Поскольку центр тяжести рамки находился выше при любом наклоне корпуса она сохраняла вертикальное положение. Главной особенностью проекта был умформер, который подавал на сетку ток напряжением 10000 Вольт и силой 12 Ампер. (Рис.139)
Рис.139 – БТ-5 с электрической сеткой от собак.
В ходе опытов было установлено, что силы вырабатываемого тока не хватает для гарантированного уничтожения собаки, и смысла отпугивать её уже нет - в случае касания ограждения и получения удара током отскочить она уже не успевает, и заряд все равно попадает под танк. Электрифицированные ограждения были рекомендованы для защиты танка только с кормовой проекции. (Рис.140)
Рис.140 – Корма под защитой.
Результаты применения защитного приспособления признали положительными, но дальнейшие работы прекратились.
В качестве дополнительного аксессуара для БТ-5 разрабатывалось и устройство под названием РПП – растаскиватель проволочных препятствий. Данная разработка КБ НИБТ включала следующие компоненты: барабан с кабелем длиной 30-35 метров и стволом, где размещался взрывной заряд, а также якорь и тросоотключатель, который устанавливались на левом щитке защиты радиатора. Якорный трос крепился к буксирной серьге. Схема действия РПП оказалась достаточно сложной, что в условиях переднего края фронта ставило танк в невыгодное положение. Для начала требовалось остановиться перед заграждением на расстоянии 5-6 метров и произвести выстрел якоря. После этого танк разворачивал и растаскивал препятствие. (Рис.141)
Рис.141 – БТ-5 с установленным на крыше моторного отделения устройством для растаскивания проволочных заграждений. Кошка, снабженная тросом, выстреливалась при помощи порохового заряда.
В случае необходимости срабатывал отключатель троса, после чего на повторную зарядку требовалось около 30 минут. Масса РПП составляла 50 кг. На установку приспособления требовалось 2-4 минуты, на демонтаж – не более 2,5 минут. В течение 1936-1937гг. на полигоне в Нахабино испытания прошли 10 опытных комплектов. Приспособления РПП устанавливались на линейные танки БТ-5 и в целом неплохо себя зарекомендовали. Из-за многочисленных манипуляций, которые приходилось проводить экипажу танка, эта конструкция так и осталась опытной.
Предполагалось также оснащать танки БТ-5 минными тралами, как бойкового, так и нажимного типа.
Не обошли БТ-5 стороной эксперименты с применением различного рода плавсредств.
Работы по оснащению танков приспособлениями подводного хода плавно перешли с БТ-2 на БТ-5. Первый образец танка подводного хода БТ-5ПХ (разработка НИБТ) был построен в 1933 году в мастерских 5-го учебного полка Белорусского ВО и осенью поступил на испытания. В качестве опытного был взят один из танков первых серий с малой кормовой нишей и без штатного орудия (-?). Обычно пишут, что первая машина БТ-5ПХ прошла следующие доработки: - сварные швы и щели герметизированы свинцовым суриком; - маска пушки защищена чехлом и сальником (пушка 20-К не устанавливалась); - погон башни герметизирован резиновой трубкой; - бортовые жалюзи закрыты двумя 5-мм пластинами с двумя патрубками диаметром 175 мм, соединенными с трубой диаметром 300 мм и длиной 2 метра для подвода охлаждающего воздуха; - жалюзи над трансмиссией закрыты металлическим листом с отверстием для 300-мм трубы длиной 2 метра для отвода нагретого воздуха; - стандартный глушитель демонтирован; - выхлопные трубы заменены на новые длинной 1400 мм с обратными клапанами; - на крыше башни (вместо перископического прицела) установлена воздохопитающая труба диаметром 200 мм; - установлен проводной телефон для связи с экипажем. (Рис.142)
Рис.142 – Судя по описанию, перед нами первый вариант БТ-5ПХ, но он определенно имеет штатную пушку.
Видимо, этот вариант вскоре потерял двухметровые трубы для отвода нагретого воздуха, новый вариант обозначают БТ-5ПХ 1НИБТ. (Рис.143)
Рис.143 - БТ-5ПХ 1НИБТ.
Единственная труба для подачи воздуха состояла из двух частей длиной по 1400 мм каждая, которые входили одна в другую и соединялись между собой резьбовой муфтой. Крепление трубы к башне производилось из боевого отделения с помощью соединительной муфты с кулачками. Завёртывалось и вывёртывалось верхнее звено трубы специальным ключом, также из боевого отделения танка.
Выпуск отработанных газов производился в воду через предохранительный клапан. (Рис.144)
Рис.144 – Схема подачи воздуха при движении под водой.
Масса танка, оборудованного таким образом, увеличивалась всего на 40–50 кг, что позволяло не демонтировать приспособления для подводного хода, а постоянно возить их на машине. Переход в положение подводного хода осуществлялся экипажем из боевого отделения за 3 минуты, после чего танк мог преодолевать водную преграду глубиной до 4,5 м.
Предполагалось, что данный вариант БТ-5ПХ сможет на 1-й передаче преодолевать броды глубиной до 4 метров и шириной 40 метров. Экипажу рекомендовалось во время погружения использовать респираторы типа С-Ш-1. Первый этап испытаний, на котором проверялся температурный режим работы двигателя, начался 31 октября 1933 года на реке Березина под Борисовом – танк просто вошел в реку на глубину штатно преодолеваемого брода. Полученные результаты (нагрев не превышал 80°С) позволили начать тесты с погружениями в воду, однако в самом начале второго этапа, отойдя от берега 15 м, БТ-5ПХ попал в обрыв и был затоплен через открытые люки. Машину вытащили на берег. Опыты продолжили 4 ноября – в этот раз танку удалось отойти от берега на 50 метров, но тут он наскочил на подводное препятствие, после чего заглох двигатель. В течение 45 минут, пока проводились работы по буксировке машины, в корпус поступала вода, частично затопив его (уровень воды достигал сиденья механика-водителя). Тем не менее, после протаскивания машины через препятствие двигатель удалось завести, и БТ-5ПХ смог сам выбраться на берег. (Рис.145)
Рис.145 - БТ-5ПХ 1НИБТ переходит водную преграду.
Полученные результаты позволили продолжить работу над проектом, и в скором времени был собран улучшенный образец. Его отличия заключались в установке на крыше башни коробчатой конструкции с верхним люком, которая предназначалась для высадки-посадки экипажа и охлаждения водяных радиаторов герметично закрытыми 5-мм стальными листами. Диаметр трубы над трансмиссией был увеличен до 500 мм, а для принудительного удаления угарных газов из боевого отделения и МТО в ней устанавливался вытяжной вентилятор. (Рис.146)
Рис.146 – Наличие коробчатого лаза для экипажа говорит в пользу того, что перед нами улучшенный вариант БТ-5ПХ.
Из-за особенностей конструкции танк мог передвигаться по суше только на расстояние до 500 метров, поскольку далее закипала вода в радиаторах. Характеристики подводного хода остались такими же, как у первого варианта. (Рис.147)
Рис.147 – БТ-5ПХ под водой.
Испытания БТ-5ПХ продолжались в 1934-1935гг. с переменным успехом, причем конструкция была модернизирована. И всё же, для боевого использования подобная схема оказалась непригодной.
В апреле 1936г. по результатам испытаний были разработаны и утверждены ТТТ к ОПВТ для танков БТ-ПХ. Предусматривалось, что оснащенный таким оборудованием танк должен преодолевать по дну водную преграду шириной до 3000 м на глубинах до 5 м, углы выхода машины из воды должны находиться в диапазоне до 30°, а продолжительность непрерывной работы двигателя под водой – 45 минут. Устанавливались нормы монтажа и демонтажа оборудования – соответственно, 60 и 40 мин. Десять комплектов данного оборудования поручили выпустить заводу №48.
В качестве альтернативного варианта в 1934 году был предложен танк с системой подводной буксировки. Эта машина, известная как БТ-5ПБ, была изготовлена в мастерских полигона НИБТ. Суть данной системы заключалась в следующем. Танк полностью герметизировался силами экипажа при помощи брезента, сурика, резины и прочих материалов, на что уходило не менее одного часа. Далее следовало установить два короба с трубами для подачи и отвода воздуха, что занимало ещё 1,5-2 часа (демонтаж – около 20-25 минут). Перед спуском в воду экипаж покидал танк, оставляя включенным двигатель, а на противоположный берег его должен был вытащить другой танк. По проекту, скорость танка под водой составляла бы 3 км/ч. В оптимальном режиме БТ-5ПБ мог пройти 1000 метров по дну с максимальной глубиной 3 метра, но вместе с тем, под водой танк мог находиться не более 30 минут, пока не закипала вода в системе охлаждения. Испытания опытного образца БТ-5ПБ начались 8 августа 1935 года на реке Нара и закончились с отрицательными результатами. Танк прошел 1000 метров, но за это время вода закипела и двигатель едва не вышел из строя.
Второй вариант оборудования для подводного хода был изготовлен по проекту начальника КБ полигона НИБТ Фролова. На этот раз герметизация швов корпуса производилась губчатой резиной, а погона башни – резиновым бандажом, причем его затяжку контролировал водитель при помощи специального приспособления с тросовым приводом. В этом случае башня уже не могла свободно вращаться - но под водой этого и не требовалось. Герметизацию маски обеспечивалась металлической и резиновой рамкой, канал ствола орудия – специальной муфтой и пробкой, пулемет закрывался резиновым чехлом. Крыша моторно-трансмиссионного отделения герметизировалась деревянными вставками в отверстиях воздухозаборников, специальными закрывающими дверцами с уплотнениями из губчатой резины и броневой крышкой вместо сетки над трансмиссией. (Рис.148)
Рис.148 – Машина, подготовленная к подводному ходу.
Все остальные швы и стыки замазывались свинцовым суриком. Для подвода воздуха использовалась труба, состоявшая из двух колен, которая устанавливалась в левом люке башни с помощью специальной соединительной муфты. Выпуск отработанных газов производился в воду через предохранительный клапан.
На испытаниях танк с таким оборудованием прошел 12 км по суше на 2-й и 3-й скоростях, неоднократно преодолевая Москву-реку. Максимальная глубина погружения составляла 4 метра при времени нахождения под водой не более 20 минут. Этот показатель достигался при условии, что экипаж будет находится в респираторах – без них время сокращалось до 4 минут. Полигонная комиссия отметила, что данный вариант БТ-5ПБ является наиболее отработанным. Подготовленный экипаж готовил танк к преодолению водной преграды всего за 4 минуты. Кроме того, изготовление самого приспособления подводного хода производилось силами полевых мастерских всего за 350 человеко-часов.
Ссылаясь на воспоминания Жукова Г.К., пишут, что в 1936г. на ученьях БО в присутствии высокопоставленных наблюдателей (нарком обороны К. Е. Ворошилов, начальник Генерального штаба Красной Армии А. И. Егоров и командующий округом И. П. Уборевич) 4-й мех. полк (входил в состав 4-й Донской дивизии, которой командовал Жуков), имевший на вооружении танки БТ-5, подготовленные к подводному ходу, с ходу форсировал р. Березину: «когда дым окончательно растаял, стало хорошо видно, как 15 танков мехполка, с рёвом выбравшись на берег «противника» и стреляя на ходу, быстро подходили к подразделениям, наступавшим на захваченном плацдарме. Скоро вся дивизия была на другом берегу и, опрокинув «противника», успешно продвигалась вперёд. На разборе манёвров нарком дал высокую оценку нашей дивизии, похвалив за хорошую организацию форсирования реки и новаторство танкистов, рискнувших своим ходом преодолеть такую глубокую реку, как Березина».
Вероятно, в разборе форсирования реки танками ключевое слово «рискнули». Этот метод также не нашел массового применения.
Теперь обратимся к опытам с ИСП (индивидуальные средства переправы), когда танк преодолевает водные преграды не по дну, а вплавь.
Одним из первых плавсредство для танков предложил выпускник ВАММ, пишут, инженер Анатолий Федорович Кравцев (встречается также - Кравцов). Говорят, он наблюдал в 1934г. за заплывом 23-х плавающих танков Т-37А по оз. Ханка.
Первая конструкция ИСП Кравцева состояла из двух резиновых лодок А3, прикрепленным к двум поперечным балкам на корпусе танка. Движение на плаву осуществлялось при помощи гусениц с «двойными автоматическими» траками, управление танком проводилось бортовыми фрикционами. (Рис.149)
Рис.149 – БТ-5 с ИПС Кравцева, 1935г.
Вверху – последние приготовления перед тем, как танк «оденет» на себя ИПС.
Поскольку движение по воде осуществлялось за счет перемотки гусениц, Кравцев уделял много внимания разработке специальных амфибийных гусениц. На траки шарнирно крепили специальные плицы. На длительных маршах экипажи болтами прижимали их к опорной поверхности трака, а при движении с небольшой скоростью они устанавливались на шарнирах в рабочее положение, что повышало проходимость на слабых грунтах. Кроме того, разрабатывали оригинальную конструкцию трака с Т-образным выступом, который обеспечивал автоматическую фиксацию плицы в походном положении. Как только танк оказывался на твердом грунте, она прижималась опорным катком к траку, а Т-образный выступ входил в соответствующее отверстие и удерживался в нем пружиной. В дальнейшем устройство усовершенствовали, и механик-водитель специальным серповидным рычагом мог перевести плицы в рабочее положение, не покидая отделение управления. К сожалению, за счет плитц масса танка БТ возрастала на 10%. Тогда Кравцев предложил и специальный перфорированный трак, который не забивался грязью, что существенно повышало надежность его работы. Пишут, что завод № 183 (ХПЗ) даже изготавливал подобные траки специально для танкистов-дальневосточников. Чтобы люки не заливало водой на корпусе установили тент. Установку этого приспособления провели в мастерских Приморского ВО. Попадается снимок БТ-5 с водонепроницаемым тентом, натянутым по периметру корпуса и очень напоминающий систему DD, разработанную британским инженером Штраусслером для плавания танков (во второй половине 1930-х Штраусслер очень плотно сотрудничал с советскими и даже выполнял советские танковые заказы). (Рис.150)
Рис.150 – БТ-5, оборудованный чехлом-«изгородью» для преодоления вплавь водных преград.
Движение на плаву осуществлялось за счёт перемотки гусениц, к которым крепились специальные гребни, а повороты на воде — с помощью руля, расположенного в кормовой части танка.
Первый опыт, проведенный 29 сентября 1935 года на танках БТ-5 и Т-26, оказался успешным. Машины самостоятельно вплавь преодолели Амурский залив северо-западнее Владивостока (в других источниках пишут, что заплыв был через Татарский пролив), пройдя за 4 часа 14 км. (Рис.151)
Рис.151 – Заплыв танков на Дальнем Востоке, 1935г.
Спустя год, в начале июля 1936 года, плавсредство Кравцева было испытано на полигоне НИИТ. Местом для испытаний послужило озеро Ново-Никольское. Конструкция была незначительно доработана под условия использования лодок типа А-3. Кроме того, на корме танка устанавливался наружный штурвал, связанный с тягами управления водоходного руля. Испытания дали противоречивые результаты. Лодочная конструкция могла быть собрана за 20 минут и разобрана за 5 минут хорошо подготовленной группой из 6-8 человек. Среднетехническая скорость на воде не превышала 2,5 км/ч, а на третьей передаче она повышалась до 6 км/ч. Вместе с тем, военная комиссия сделала вывод, что плавсредство Кравцева является слишком громоздким, сложным по конструкции и не имеет преимуществ перед обычными понтонными переправами.
Позже А. Кравцев предлагал и другой вариант ИПС. На этот раз к танку крепились два сигарообразных металлических поплавка, причем в каждый из них на тот случай, если они могли быть прострелены пулей предусматривалась подача сжатого воздуха для сохранения плавучести. Движителем служил гребной винт, работавший от бортовой передачи танка. (Рис.152)
Рис.152 - Второй вариант ИПС Кравцева для танка БТ: 1 – понтон танка; 2 – танк; 3 – гребной винт.
Для лучшей обтекаемости передняя часть машины приподнималась над поплавками домкратами, установленными в узлах крепления. При этом осадка танка БТ не превышала 900 мм, и в воде оставались только его днище и гребной винт. После выхода на берег поплавки сбрасывались за 1 - 2 минуты. В походном положении они могли прижиматься к корпусу танка, лишь незначительно увеличивая его габариты. Танк с таким устройством развивал на воде скорость около 14 км/ч, что в то время было значительным достижением.
Кажется, этот вариант не вышел за границы ОКДВА.
В мае 1936 года свою версию плавсредства для БТ-5 представил инженер саперного батальона 74-й стрелковой дивизии Алексеев. Конструктивно оно оказалось проще варианта Кравцева. Алексеев предложил оснастить танк двумя поплавками, которые крепились по бортам при помощи кронштейнов и механизмов складывания. (Рис.153)
Рис.153 – БТ-5 с ИСП Алексеева. На верхнем снимке поплавки, вероятно, сдуты, на нижнем – накачены воздухом.
Длина каждого поплавка составляла 5 метров, общая масса – 700 кг. Для надувания использовалось два меха, которые заполняли воздухом поплавки за полтора часа. Для предотвращения заливания корпуса набегающим потоком воды в передней части корпуса танка устанавливались фанерные щиты. В качестве водного движителя по-прежнему служили гусеницы, а управление на воде проводилось бортовыми фрикционами. Испытания, проведенные на полигоне НИИТ, показали неважные результаты. Скорость танка на плаву оказалась небольшой, но при этом фанерные щиты гнулись и трескались. После выхода на берег дальнейшее передвижение танка с наполненными поплавками неизбежно привело бы к их повреждению, поэтому поплавки приходилось сдувать и складывать, на что уходило много времени. На этом опыты с плавсредством Алексеева завершились.
Осознав, что кустарными методами данный вопрос не решить, НИИТ выдало распоряжение собственному проектно-конструкторскому бюро 1-го отделения на разработку аналогичной конструкции. Созданное плавсредство напоминало проект Алексеева, но имело ряд существенных отличий. На бортах танка крепились кронштейны, упорные доски и легкосъёмные приспособления, на которые подвешивалось два резиновых поплавка длиной 5 и диаметром 1,05 м, изготовленных заводом «Каучук». Монтаж поплавков производился в течение 10 минут, а в походном положении их можно было перевозить на надгусеничных полках или на транспортере. На воде танк передвигался при помощи двух гребных винтов диаметром 400 мм, установленных в кормовой части на длинных кронштейнах с приводом от ведущих колёс. При этом, во время маршей могли сниматься только винты, которые монтировались экипажем танка в течение 4-х минут. Испытания танка, иногда называемом ПБТ (Рис.154), начались в июне 1936 года на пруду полигона НИИТ.
Рис.154 – ПБТ.
Во время первого заплыва на дистанцию 100 метров ПБТ показал максимальную скорость на воде 8 км/ч при достаточной плавучести. После выхода на берег, на скорости 7 км/ч, танк сбросил поплавки без выхода экипажа. Скорость передвижения по местности вместе с ИСП составила около 30 км/ч. На основе этой конструкции был разработан её упрощенный вариант, отличавшийся отсутствием гребных винтов. (Рис.155)
Рис.155 – Упрощенный вариант ПБТ.
Это позволило сократить общую массу приспособления до 350 кг. На сборку нового ИСП теперь требовалось 16 минут, на разборку – 7 минут. ПБТ мог буксироваться катером, либо экипаж мог воспользоваться веслами или канатом. Благодаря запасу плавучести 33% имелась возможность взять на борт 6-8 пехотинцев. Сброс поплавков мог проводиться без выхода экипажа из танка на скорости 4-7 км/ч. В целом, ПБТ получили положительную оценку, но из-за малого клиренса (200 мм) и высокой уязвимости резиновых поплавков от огня противника на вооружение они не принимались.
Первые 10 предсерийных танков, получившие корпуса и башни из незакалённой брони и не могли считаться полноценными боевыми машины. В войска было передано всего три таких БТ-5, которые отправили в 5-й механизированный корпус им. К.Б. Калиновского. Ещё три машины передали в 5-й учебный полк, а остальные четыре распределили между полигоном НИБТ, Орловской бронетанковой школой, Химическим полигоном и Реактивным институтом.
Серийные танки стали поступать в войска с лета 1933 года (Рис.156), но качество их изготовления было настолько низким, что часть машин отправлялась назад на завод-изготовитель.
Рис.156 – На параде в Москве, 1933г.
Больше всего претензий вызвала некачественная броня. В относительно массовом порядке механизированные части РККА начали получать БТ-5 зимой 1934 года. Первыми новые танки начали осваивать экипажи 5-го мехкорпуса, где к июню имелось 79 БТ-5 и 31 БТ-2. К осени того же года БТ-5 поступили на оснащение 45-го мехкорпуса – всего там имелось 59 машин этого типа. В тот же период порядка 70 танков было направлено в 7-й и 11-й мехкорпуса. Также танки этого типа направлялись в отдельные механизированные бригады и механизированные полки кавалерийских дивизий. (Рис.157, Рис.158, Рис.159)
Рис.157 – Танки БТ-5 одного из мехкорпусов.
Рис.158 – Вверху – БТ-5 на марше, сентябрь 1935г. Внизу - строй танков БТ-5 на Больших Киевских маневрах, 1936г.
Рис.159 – БТ-5 ЛВО на зимних занятиях, 1936г.
Впервые БТ-5 опробовали в боевых условиях во время Гражданской войны в Испании. СССР в 1937г. отправил 50 штук БТ-5 вместе с добровольцами-танкистами, в основном, из 5-го мехкорпуса. Часть танков относилась к ранней серии с башней Мариупольского з-да. Считается, что было и несколько радиофицированных машин. Формально танки БТ-5 являлись собственностью республиканского правительства, поскольку машины были фактически куплены у СССР. В Испании БТ-5 направили на формирование 1-го отдельного интернационального танкового полка. Большинство должностей командиров и механиков-водителей танков занимали советские танкисты, испанцы и иностранные добровольцы включались в экипажи БТ-5 на должность заряжающих. В целом, танки БТ-5 на поле боя проявили себя посредственно – скорость хода не компенсировала тонкой брони, и машины этого типа понесли большие потери именно от артогня. Иногда указывается, что из 50-ти танков БТ-5, прибывших в Испанию 31 танк был потерян, преимущественно, от артиллерийского огня. К положительным моментам можно отнести факт 630-километрового марша, совершенного танками за двое суток. Танки шли переменно на гусеничном и колесном ходу, почти не имея потерь по техническим причинам. В конце марта 1938г. советские танкисты были отозваны на родину.
В августе 1938г. танкам БТ-5 пришлось воевать уже на другом конце света – на Дальнем Востоке у оз. Хасан. Первая крупная атака с применением танков БТ-5 привела лишь к большим потерям. Боевые действия продолжались до 11 августа. На заключительном этапе сражения танки участия практически не принимали, используясь в основном в качестве неподвижных огневых точек.
К концу 1938 года общая ситуация с танками БТ-5 была такова. Машины этого типа находились на вооружении 24 отдельных легкотанковых бригад, четырех отдельных тяжелых танковых бригад, 30 танковых полков кавдивизий и четырех механизированных корпусов (10, 15, 20 и 25-й). Присутствие БТ-5 в составе тяжелых танковых бригад объяснялось условиями их комплектования – легкие танки были нужны для поддержки Т-28 и дальнейшего развития наступления вглубь обороны противника. БТ-5 подлежали скорейшей замене в составе ттбр, но известно, что к декабрю 1939г. восемь БТ-5 все еще состояли в 20-й ттбр.
Танки БТ-5 в массовом количестве применялись до конца операции в Монголии. В общей сложности в Монголии было безвозвратно потеряно 84 танка БТ-5. За время боевых действий текущий ремонт прошли 82 БТ-5, 14 машин – средний ремонт и 12 – капитальный. Как показала оценка боевых повреждений БТ-5, основная часть пробоин пришлась на борта корпуса (77 попаданий), ходовую часть (64), башню (57) и лоб корпуса (35). Снаряды 37-мм японских ПТО и танковых орудий пробивали 13-мм броню насквозь, вызывая вторичные осколки. Было также зафиксировано одно прямое попадание авиабомбы и 8 пробоин от крупных осколков. Как правило, танки ремонтировались силами полевых бригад. Если машину восстановить не представлялось возможным с неё снимали уцелевшие агрегаты и закапывали в землю, превращая танк в бронированную огневую точку.
16-го сентября 1939г. между СССР и Японией было подписано перемирие, а 17-го сентября, СССР, верный своему договору с Германией, направил Красную Армию в Польшу. На Белорусском фронте имелось около 150 танков БТ-5 в составе шести танковых полков кавалерийских дивизий, но в сентябре 1939 года они в боях не участвовали и находились в местах постоянной дислокации. В составе Украинского фронта, помимо прочего, действовала конно-механизированная группа, имевшая 29 БТ-5 в 5-й кав. дивизии и 31 БТ-5 в 16-й кав. дивизии. В период с 17 сентября по 2 октября 1939 года, боевых потерь среди БТ-5 практически не было.
Следующий конфликт начался 30 ноября 1939г. с Финляндией. Одной из первых в боях приняла участие 1-я легкотанковая бригада, действовавшая в подчинении 10-го танкового корпуса. Помимо прочих танков, бригада располагала 83 машинами БТ-5. Бригада сражалась вплоть до последнего дня кампании. 12 марта ее танки вели тяжелые бои под Выборгом в районе Таммисуо. За время боёв, вплоть до 13 марта включительно, 1-я лтбр потеряла танков БТ-5: 18 танков от артиллерийского огня, 19 подорвалось на минах и фугасах, 2 сгорело, 3 утонуло и ещё 74 вышли из строя по техническим причинам. В то же время в качестве пополнения было получено 22 танка БТ-5. Превышение количества потерянных танков над общим объясняется тем, что часть БТ-5 ремонтировалась и вводилась в строй силами полевых ремонтных бригад.
34 танка БТ-5 находились в составе 40-й лтбр. Эта бригада практически не действовала, как единый организм – ее машины придавались стрелковым частям, штурмовавшим линию Маннергейма. До конца войны потери среди БТ составили 12 машин, из которых три – безвозвратно.
8 танков БТ-5 имелось в 20-й ттбр. Все танки БТ-5 были потеряны по следующим причинам: 2 от артогня, 1 подорвался на мине, 4 утонуло и ещё один вышел из строя по техническим причинам. Лишь две машины удалось отремонтировать на фронте.
В районе Ладожского озера против финских войска из крупных танковых частей действовала 34-я лтбр, которая на 30 ноября 1939 года располагала, в том числе, 143 танками БТ-5. В начале января 1940г. бригада была окружена вместе со всеми танками. Те машины, которые финны не сумели увести, были ими основательно испорчены.
Из других армейских соединений можно отметить 114-й отдельный разведывательный батальон, в его составе также имелось 16 БТ-5. На фронте 114-й отбр находился с 30 января 1940 года вплоть до завершения войны и потерь не имел.
В Заполярье танки БТ-5 также использовались. В декабре 1939 года в состав 14-й армии был передан 86-й отдельный танковый батальон. По штату в нем числилось 53 БТ-5, но техника не была приспособлена для ведения боевых действий условиях севера. Танковые гусеницы на условия суровой и снежной зимы рассчитаны не были, поэтому на покрытых ледяной коркой грунтовках БТ-5 нередко буксовали и срывались в кювет. В результате в боевых действиях батальон не участвовал, занимаясь охраной аэродрома в Лоустари. Тем не менее, один БТ-5 сгорел при пожаре, по всей видимости случившийся из-за технической неисправности.
В июне 1940г. танки БТ-5 имелись в составе армий Южного фронта, занявшего часть Румынии – Бессарабию.
Попадается статистика по танкам БТ-5 по состоянию на 1 сентября 1940 года в списках Дальневосточных армий. В составе 1-й и 2-й Отдельных Краснознаменных армий, а также 15-й армии (второе формирование) насчитывалось 68 линейных БТ-5 (один танк без вооружения) и 27 радиофицированных танков. Наибольшим количеством БТ-5 располагала 8-я кавалерийская дивизия, где числилось 38 линейных и 16 радийных машин. В составе 42-й легкотанковой бригады находилось 24 линейных и 10 радийных БТ. В других частях (вспомогательных и учебных) имелось ещё шесть БТ-5, из которых один относился к варианту БТ-5РТ.
По состоянию на 1 апреля 1941г. в РККА состояло 1247 линейных танков БТ-5 и 397 радийных танков, а также 12 БТ-5, оснащенных дизелями. От этого количества на Дальнем Востоке в составе ДВФ и Заб.ВО находилось 293 линейных БТ-5 и 121 радийный танк (всего 414 машин). По другим сведениям, на 1 июня 1941 года танковые части РККА располагали 1270 или 1277 линейными и 402 или 399 радиофицированными танками БТ-5, из них 12 машин были оснащены дизелями. От этого количества на капитальном ремонте находилось 302 и 58 танков, соответственно. В состоянии среднего ремонта пребывали 119 линейных и 49 радийных танков БТ-5. То есть, боеспособными можно было считать только 1075 БТ-5 обоих вариантов. В западных военных округах находилось 632 машины, считая учебные и находившиеся в ремонте.
Встречаются и другие данные наличия танков в мехкорпусах на 22.06.41г. (Табл.4)
Таблица 4 – Наличие в мехкорпусах танков БТ-5 на 22.07.1941г.
|
Ленинградский ВО |
|||||||||||
|
1 мк |
10 мк |
||||||||||
|
169 шт. |
142 шт. |
||||||||||
|
Прибалтийский ВО |
|||||||||||
|
3 мк |
12 мк |
||||||||||
|
- |
- |
||||||||||
|
Западный Особый ВО |
|||||||||||
|
6 мк |
11 мк |
13 мк |
14 мк |
17 мк |
20 мк |
||||||
|
125 шт. |
44 шт. |
- |
4 шт. |
- |
- |
||||||
|
Одесский ВО |
|||||||||||
|
2 мк |
18 мк |
||||||||||
|
- |
14 шт. |
||||||||||
|
Московский ВО |
|||||||||||
|
7 мк |
|||||||||||
|
- |
|||||||||||
|
Киевский Особый ВО |
|||||||||||
|
4 мк |
8 мк |
9 мк |
15 мк |
16 мк |
22 мк |
24 мк |
|||||
|
- |
- |
61 |
- |
42 |
- |
- |
|||||
|
Харьковский ВО |
|||||||||||
|
25 мк |
|||||||||||
|
- |
|||||||||||
|
Средне-Азиатский ВО |
|||||||||||
|
27 мк |
|||||||||||
|
23 шт. |
|||||||||||
|
Закавказский ВО |
|||||||||||
|
28 мк |
|||||||||||
|
14 шт. |
|||||||||||
|
Забайкальский ВО |
|||||||||||
|
6 мк |
29 мк |
||||||||||
|
161 шт. |
161 шт. |
||||||||||
|
Дальне-Восточный фронт |
|||||||||||
|
30 мк |
|||||||||||
|
29 шт. |
|||||||||||
Итого – 989 танков.
Несмотря на большое количество танков БТ-5 в приграничных округах накануне войны, их постигла та же участь, что и другие советские танки – все они были потеряны в первые недели (за исключением Карельского перешейка, Карелии и Юго-Западного фронта). (Рис.160)
Рис.160 – Потерянный.
На Западном направлении танки БТ-5 вновь появляются с середины июля 1941г. с прибытием на фронт только что сформированного 27-го мехкорпуса. Прибывшая первой в район Смоленска 9-я отдельная танковая дивизия (вскоре переименованная в 104-ю танковую дивизию), помимо прочего, насчитывала 19 танков БТ-5. К концу июля эта группа практически лишилась танков. В сентябре на центральном участке советско-германского фронта общее количество танков и бронемашин едва дотягивало до уровня одного полнокровного мехкорпуса по штату 1940 года. Общее количество танков БТ-5 на этом направлении, вероятно, не составляло и сотни. На 28 октября 1941г. на передней линии Западного фронта оставалось 45 БТ-5 (в 1-й мотострелковой дивизии, 4-й, 18-й, 22-й и 24-й танковых бригадах) и еще 21 числилась в резерве командования фронта.
Танки БТ-5 применялись РККА и в 1942г. Например: по состоянию на 26 февраля указанного года в составе 150-й тбр 3-й армии числилось 3 БТ-5 (танки прибыли после ремонта); на 8 марта 1942г. в 10-й отдельной танковой бригаде указано 11 БТ-5.
Небольшое количество БТ-5 (вероятно, около десятка) также имелось в составе ударной группировки, осуществлявшей удар с Барвенковского выступа на Харьков и Белгород. Наступление началось 12 мая 1942 года, но к 30 мая войска РККА были окружены и разгромлены, потеряны и все БТ-5.
На советско-германском фронте БТ-5 дольше всего задержались под Питером. По состоянию на 1 июля 1942 года в составе 3-го отдельного разведбата 42-й армии числилось 2 танка БТ-5, а на 1 сентября шесть танков имелось в 86-й отдельной танковой бригаде 55-й армии. (Рис.161)
Рис.161 – Разрушенный БТ-5.
Пишут, что снимок сделан у южного берега Ладожского озера, на заднем плане танк КВ.
К 1 июня 1943 года на Ленинградском фронте насчитывалось 28 БТ-5. Относительно большое количество этих танков объяснялось близостью танковых заводов и мастерских Питера, на которых в сжатые сроки проводился ремонт танков всех типов. Отдельные машины были задействованы в начале 1943 года в операции по частичной деблокаде Ленинграда. В этот же период один БТ-5 числился в составе Волховского фронта. На этом моменте использование танков БТ-5 на главных участках советско-германского фронта можно было считать завершенным. Единичные машины продолжали использоваться для боевого охранения вплоть до полного износа. К концу войны в учебных заведениях доживали свой век 23 танка БТ-5.
Суммарные потери танков БТ-5 в 1941-1943гг., вероятно, следует оценивать в 1400-1500 единиц, из которых, возможно, только половина приняла непосредственное участие в боях.
Неясно точно, сколько все же танков БТ-5 пережило ВОВ на Дальнем Востоке. В некоторых источниках говорят о 255 танках БТ-5, т.е. во время ВОВ примерно 159 машин было отправлено на действующий фронт (на 1 апреля 1941г. на Дальнем Востоке имелось 414 танков БТ-5). Есть сведения, что 99 танков БТ-5, числившихся в составе Приморской группы (44-я танковая бригада), в июле-августе 1945г. были сданы на склад №129 и сняты с вооружения, а бригада получила танки Т-34. Пишут, что к моменту объявления войны Японии в августе 1945г. на оснащении дальневосточных армий находилось 159 или 156 танков БТ-5. Из 43-х или 49-ти танков БТ-5 Забайкальского фронта был сформирован один танковый батальон в составе 209 танковой бригады, вошедший в состав 6-ой гвардейской танковой армии. По плану операции 6-я гв.т.а. совершала многосоткилометровый марш-бросок в условиях пустыни. Как будто, все танки БТ-5 вышли из строя по техническим причинам в ходе этого мероприятия.
Указывают также, что на 30 сентября 1945 года в составе Дальневосточного фронта оставалось 118 БТ-5, из которых 101 был исправен, 23 требовали ремонта и 66 подлежали списанию – довольно странная арифметика, если сложить исправные танки с прочими, то получится гораздо большее количество. Вскоре все эти машины были отправлены на слом.
Пишут, что в настоящее время сохранилось восемь БТ-5. Один из них, в линейном варианте, находится в экспозиции Музея БТВТ в Кубинке. Второй БТ-5, поднятый со дна Невы в июне и отреставрированный в сентябре 2007 года, можно увидеть в городе Кировск (Ленинградская область). Ещё один БТ-5 (мариупольская башня с малой кормовой нишей) в качестве памятника установлен в городе Борзя. Четвертая машина, в варианте БТ-5РТ, установлена в качестве памятника бойцам, павшим в ходе сражения на вершине горы Баин-Цаган в Монголии. Еще четыре линейных танка БТ-5 находятся в городах Ундэр-Хан, Сумбер и других.
БТ-5 у иностранных операторов.
Формально танки БТ-5 на экспорт не поставлялись, но все же партия из 50-ти штук была продана республиканскому правительству Испании (по $30.000 за штуку). Решение об отправке БТ-5 в Испанию было принято осенью 1936г. Погрузка состоялась 24 июля 1937 года в Севастополе на испанское транспортное судно “Kabo San-Augustin”. Судно прибыло в Картахену 1 августа. (Рис.162)
Рис.162 – БТ-5 в Испании.
Из машин БТ-5 и смешанных советско-испанских экипажей сформировали 1-й отдельный интернациональный танковый полк. Боевое крещение 1-й оитп получил на Арагонском фронте. Для прибытия к месту назначения полку пришлось совершить за двое суток 630-километровый марш попеременно на гусеничном и колесном ходу, при этом потерь по техническим причинам почти не было. (Рис.163)
Рис.163 – БТ-5 на колесном ходу в Испании.
40-48 танков БТ-5 пошли в бой 13 октября 1937г. Увы, бой завершился неудачей. Потери танкового полка, по различным данным, составили от 16 до 28 машин, часть поврежденных БТ-5 удалось эвакуировать. Утверждается, что полностью погибло 16 танковых экипажей (по другим данным – 37 танкистов).
Танки БТ-5 активно применялись осенью 1937г. – весной 1938г. К концу марта 1938г. в 1-м интернациональном полку осталось 18 танков и 22 танкиста. В это время СССР отзывает своих специалистов, в том числе, танкистов на родину, материальная часть остается в Испании. С этого начинается собственно испанская эксплуатация танков БТ-5.
Летом 1938 года республиканцы применили танки БТ-5 в сражении на реке Эбро, носившей характер решающей битвы. Как пишут, местность для развертывания танков была не самая благоприятная, поскольку изобиловала заболоченными и каменистыми участками. Ближе к городу Гандеса (главной цели республиканцев) начинались холмы, где быстроходным БТ негде было реализовать своё преимущество в маневре и скорости. В общем танки БТ-5 не проявили себя сколь-нибудь значимо в этом сражении. Многие БТ-5 были брошены у переправы через реку Эбро. Пишут, что только единичные танки БТ-5 могли применяться республиканцами до капитуляции 1 апреля 1939г.
К франкистам перешло, как считается, «порядка» 5 танков БТ-5 в боеспособном состоянии. Как долго использовались танки БТ-5 после Гражданской войны установить не удалось.
В ходе конфликтов 1938-1939гг. несколько танков БТ-5 попало в руки к японцам. Их техническое состояние и дальнейшая участь остаются неизвестными, но советские авторы находят, что конструкция БТ легла в основу спецификации японского танка 2598 “Чи-хо”, но это утверждение спорно (Рис.164).
Рис.164 – Японский опытный танк, известный ныне как Тип 98Б.
Из источников следует, что машина начала проектироваться в 1937г., т.е. еще до знакомства с советскими танками БТ. Опытный экземпляр был построен в 1938г.
Во время Зимней войны финскими войсками ни одного БТ-5 в боеспособном состоянии захвачено не было. Как правило, с поврежденных танков, если была такая возможность, снималась башня и вооружение. Первые настоящие трофеи появились только летом 1941 года. В июле-августе финнам досталось около десятка относительно целых БТ-5, которые после небольшого ремонта можно было вернуть в строй. Финская армия приняла и использовала в боях только четыре БТ-5. Эти танки вместе с четырьмя БТ-7 были сведены танковое подразделение «Кристи». В конце августа 1941г. подразделение участвовало в наступательной операции в направлении на Свирскую ГЭС. Из-за раскисших дорог две машины застряли и их пришлось бросить. Уже в начале сентября танки БТ находились в очень плохом состоянии и, в связи с этим 16 сентября 1941 г. подразделение «Кристи» было расформировано, танки отправлены в Варкаус, личный состав распределён по другим частям бронебатальона. Четыре отремонтированных трофейных БТ-5 использовались до весны 1942г. Один танк, бортовой номер 99, участвовал летом 1942г. в съёмках пропагандистского фильма о финской армии.
Небольшое количество БТ-5 в июне-августе 1941 года также было захвачено войсками Венгрии, Словакии и Румынии, но данные о применении этих машин отсутствуют.
Продолжением темы БТ является вариант БТ-7.
Пишут, что в начале января 1933г. УММ направило в адрес КБ ХПЗ под руководством А.О. Фирсова техническое задание на разработку новой базы БТ, которая могла бы нести, как башню с 45-мм орудием, так и башню с 76,2-мм орудием. Следует отметить, что работы по этой теме не предусматривались программой работ харьковского танкового проектного бюро Т-2К на 1933г. И тем не менее, источники сообщают, что КБ Фирсова, в составе которого применительно к теме упоминают А.А. Морозова, Бондаренко, Дорошенко, Курасова, Таршинова, Веселовского и Райхлера, одновременно с разработкой документации по БТ-5, занялись проектированием нового варианта БТ.
Далее излагают так: «после внутреннего обсуждения, задание подвергли коррекции – решено было оставить только вариант с 76,2-мм орудием». С этого момента события начинают развиваться, как бы, два в одном. УММ, вероятно, оценило такой поворот, как курс на разработку артиллерийского типа танка на быстроходном шасси, а в Харькове, скорее всего, считали, что разрабатывают новый тип «ударного колесно-гусеничного танка дальнего действия», который совмещал возможности линейного и артиллерийского типа (танка огневой поддержки). Следует вспомнить, что пункт 6 программы работ харьковского танкового проектного бюро Т-2К на 1933г. уже предусматривал разработку артиллерийского типа: «БТ-76-М5 — предварительные эскизные чертежи, а вслед разработка проекта и рабочих чертежей для выпуска в серийное производство машины на основе БТ-3 с установкой 76 мм и М5».
Договор с ХПЗ на проектирование и постройку танка с 76-мм орудием на новой базе БТ был подписан 28 января 1933 года.
Имея довольно ограниченный ресурс по модернизации текущей базы танка БТ, конструкторы внесли максимально возможные изменения в носовой части танка. Носовая часть корпуса была расширена с 210 мм, как на БТ-5, до 440 мм, что позволило сдвинуть вперед место механика-водителя. Ударный БТ получал эллиптическую башню со скошенной крышей, в которой должно было размещаться 76,2-мм орудие ПС-3 и пулемет.
Установка башни эллипсоидной формы обеспечивало наведение орудия в вертикальной плоскости в пределах от -9° до +25°. Пулемет ДТ, смонтированный в шаровой установке справа от орудия, мог наводится по горизонту в пределах 20°. Второй пулемет – курсовой – намеревались установить в лобовом элементе корпуса, а рядом с водителем усадить четвертого члена экипажа стрелка-радиста. Боекомплект состоял из 55 выстрелов и 2898 патронов, причем 22 снаряда размещались в «карусельной» укладке, подобно тяжелому танку Т-35. Массу машины, вероятно, следует оценивать в 13,5 т, по аналогии с артиллерийским вариантом танка на такой же платформе.
В июне 1933г. УММ получило фотоснимки модели нового танка. (Рис.165)
Рис.165 – Концепт «ударного колесно-гусеничного танка дальнего действия».
Начальник 3-го управления УММ Г. Бокис запросил на рассмотрение весь проект, но КБ ХПЗ смогло предоставить только эскизы. Лишь в декабре 1933 года проект улучшенного танка БТ с 76-мм пушкой был рассмотрен руководством УММ. (Рис.166)
Рис.166 – Проекции ударного танка БТ.
Проект получил одобрение, однако было решено упразднить курсовой пулемет из-за большой тесноты в отделении управления и невозможности обслуживать пулемет водителем. Новый танк получил обозначение БТ-7. Прототип танка появился на свет не позже 30 апреля 1934г. (Рис.167)
Рис.167 – Первый прототип БТ-7.
|
БТ-7 обр. 1933г. - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.14. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный танк». |
В башне была установлена 76,2-мм пушка КТ обр.1927/32гг., поскольку ПС-3 не была подана. Несмотря на требования военных, курсовой ДТ был оставлен, но экипаж состоял из трех человек. Судя по расположению выхлопных труб, на танке стоял двигатель М-17.
В апреле 1934г. появилось официальное предписание управляющего Спецмаштреста К. Неймана устанавливать на шасси БТ модернизированный вариант авиационного двигателя М-17Б (прототипом для которого был немецкий мотор BMW-VI). Для установки этого мотора на шасси БТ моторостроители завода №26 в Рыбинске внесли некоторые изменения, чтобы мотор М-17 не превышал габариты М-5. В результате был доработан шестеренчатый бензонасос, длина коленвала уменьшилась на 160 мм, были уплотнены воздушные трубопроводы и т.д. Избыточная для танка мощность ограничивалась и была доведена до 400 л.с. В таком виде мотор получил обозначение М-17Т.
В ходе первых пробегов выявился сильный нагрев охлаждающей жидкости, температура которой поднималась до 105°. После установки водяного насоса конструкции ЦИАМ и вентилятора конструкции ЦАГИ этот недостаток был устранен, и в дальнейшем испытания проходили без особых нареканий.
К моменту появления прототипа нового БТ СТО СССР из-за проблем с освоением серийного производства пушки ПС-3 (которую предполагалось ставить на новый танк) рекомендовал «вплоть до освоения серийного выпуска ПС-3… вооружать новый танк ХПЗ 45-мм полуавтоматической пушкой». Удобство пушки ПС-3 заключалось в том, что она должна была обладать универсальными способностями, как средство борьбы с бронетехникой, так и как средство огневой поддержки (против пехоты и легких полевых укрытий). Заменой ПС-3 могла выступить усовершенствованная пушка КТ-28 (с укороченным откатом), но ее баллистические характеристики позволяли использовать это орудие преимущественно в качестве орудия огневой поддержки, против бронетехники КТ-28 не являлась оружием выбора. Следовательно, установка пушки КТ-28 на шасси БТ-7 вела к созданию совершенно иного тактического типа танка – артиллерийского танка (танка огневой поддержки).
УММ пришлось согласиться с рекомендацией СТО, и было принято решение, что танк типа БТ-7 следует оснащать 45-мм пушкой 20-К в маске специальной конструкции, а также двумя резервуарами и оборудованием для распыления серной кислоты.
На этом моменте формально обрубается общая пуповина, связывавшая БТ-7 с типом «артиллерийского» танка.
Как будто, на доработки давалось 4 месяца. Доводили проект танка БТ-7 инженеры Дорошенко, Веселовский, Ульяненко и Райхель. Однако в 1934г. были ожидания, что на смену танкам БТ придут танки типа ПТ-1, поэтому дело велось неспешно.
Второй прототип БТ-7 появился осенью 1934г, кажется, в октябре (примерно одновременно с ПТ-1А). Машина все еще имела эллиптическую башню, но в ее амбразуре уже торчала 45-мм пушка во временно приспособленной маске.
По другим сведениям, второй прототип БТ-7 выглядел иначе. На корпус БТ-7 с двигателем М-17 установили башню от БТ-5. В одних источниках пишут, что новый прототип БТ-7 не имел радиооборудования и поручневой антенны, но был снабжен пресловутыми резервуарами для распыления серной кислоты. Другие утверждают, что новый прототип был радийной машиной, и ни о каких резервуарах речи не идет. (Рис.168)
Рис.168 – В книге Свирина «Танковая мощь СССР часть I Увертюра», под этим снимком такая подпись: «Испытания танка БТ-7, осень 1934г.». Следовательно, перед нами прототип означенной машины, и это радийный танк с башней от БТ-5 – если, конечно, комментарий Свирина не ошибочен.
В любом случае, в серийное производство был запущен вариант БТ-7 с двигателем М-17 и башней с вооружением от БТ-5. Разберем подробнее конструкцию новой базовой модели БТ. (Рис.169)
Рис.169 – Проекции и компоновка БТ-7.
|
БТ-7//БТ-7РТ обр.1935г. - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.22. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный танк». |
Масса машины 13 т. Габариты: длина – 5660 мм, ширина 2230 мм, высота 2373 мм, клиренс 390-410 мм. Бронирование: лоб корпуса - лобовой 20-мм бронелист устанавливался под наклоном 18°, верхний передний бронелист имел толщину 15 мм и наклон 60° (в формуляре з-да №185 лобовая броня указана 13 мм) , борт, корма корпуса 13 мм, крыша корпуса 10 мм, днище 6 мм; лоб, борт башни 15 мм (по другим сведениям, 13 мм), корма башни 13 мм, крыша башни 10 мм. Обычно замечают, что изменилась носовая часть машины (о чем говорилось выше), но, очевидно, что и корма стала выглядеть иначе – появились новые глушители, изменились жалюзи над двигателем. Корпус представлял собой жесткую коробчатую конструкцию с двойными бортовыми стенками, удлиненной суженной закругленной передней частью и трапециевидной тыльной частью. Корпус собирался из броневых и стальных листов, причем все неразъемные соединения корпуса выполнялись преимущественно сварными и в меньшей степени клепаными – в некоторых источниках даже пишут, что корпус был цельносварным (видимо, плоды наработок по БТ-6). В верхних и нижних листах носа бронекорпуса имелись вырезы, образующие люк для посадки механика-водителя. Люк закрывался двухстворчатыми створками. Наружные броневые стенки, были съемными, а внутренние представляли собой 4-мм стальные листы, с внешней стороны которых было приварено по 6 подкосов. К подкосам крепились вертикальные пружины и съемные наружные броневые листы. Второй и третий подкосы внизу соединялись между собой броневой планкой, являющейся нижней опорой (поддоном) расположенных в этом месте бензобаков. Между четвертым и пятым подкосами находились масляные баки. Между вторым и третьим подкосами внутренние стенки корпуса выполнялись с развалом для дополнительного подвода воздуха к радиаторам. В кормовой части 4-мм лист имел отверстия для выхода воздуха при движении танка с закрытыми жалюзи, в передней верхней части с левого борта – отверстие для крепления в нем сигнала, а с правого – люк для удаления из танка стреляных гильз. На внутреннем листе в местах, не защищенных наружными броневыми листами (у гитары и балансиров), наваривались броневые накладки. Наружная съемная навесная броня, состоявшая из пяти отдельных листов, крепилась к подкосам винтами с конусной головкой. Крыша над боевым отделением состояла из трех сваренных друг с другом броневых листов, образующих круглое отверстие нижнего погона башни. Крыша над двигателем – съемная, она включала в себя средний лист, два колпака над радиаторами и поперечную планку. Для доступа к двигателю в средней части листа имелся большой прямоугольный люк, закрывающийся крышкой на петлях. В передней части крышки крепилась ручка, которая одновременно служила ограничителем угла склонения пушки при стрельбе назад. В средней части крышки был установлен воздухоочиститель. Надрадиаторные колпаки устанавливались над отверстиями для входа воздуха в радиаторы, зашитая их от поражений. Крыша трансмиссионного отделения состояла из двух броневых листов жалюзи и расположенного над ними сетчатого колпака. Задний лист жалюзи имел два выреза для прохода выхлопных труб. С правого борта танка проходила тяга управления поворотом жалюзи. Крыша над кормовым бензобаком – съемная, она крепилась винтами с конусной головкой к уголкам внутренних стенок корпуса и заднего листа кормы.
Внутри корпуса танка имелись три поперечные перегородки: моторная, вентиляторная и кормовая. Последняя – между трансмиссионным отделением и кормовым бензобаком. Между отделением управления и боевым находилась распорная арка, усиливавшая подбашенный лист.
Экипаж 3 чел. В передней части корпуса, по центральной оси, размещалось место механика-водителя. Здесь помещались механические приводы управления танком. Для поворота на гусеничном ходу служили два рычага, воздействовавшие на бортовые фрикционы и тормоза; для поворота на колесном ходу – штурвал. При движении на гусеничном ходу штурвал снимался и укладывался в отделении управления у левого борта танка. В боевом отделении размещалось два человека: командир и заряжающий.
На крыше боевого отделения устанавливалась цилиндрическая башня. Корпус башни состоял из двух полукруглых броневых листов, крыши и ниши. Полукруглые листы сваривались встык и образовывали усеченную конусную часть корпуса. Стыки листов с наружной стороны защищались накладками. Передний полукруглый лист башни имел амбразуру для спаренной установки пушки и пулемета. Кроме того, в переднем листе находились два смотровых отверстия и под ними два круглых отверстия для стрельбы из личного оружия, закрываемых стальными грушами. Задняя стенка ниши – съемная, крепилась четырьмя болтами с конусными головками. В верхней части задней стенки также было предусмотрено отверстие для стрельбы из личного оружия. В передней части крыши находились три круглых отверстия. Правое предназначалось для установки командирской панорамы, среднее в центре – для вентиляции и левое для перископического прицела. Над нишей в крыше имелось круглое отверстие, и сюда же приваривался броневой стакан для защиты ввода антенны. На танках без радиостанции это отверстие закрывалось заглушкой. На крыше башни имелся также прямоугольный люк для высадки и посадки экипажа Поворот башни осуществлялся вручную с помощью червячного поворотного механизма.
Вооружение размещалось в башне: танковая 45-мм пушка 20-К образца 1932 г., с пушкой, в общей бронемаске, устанавливался спаренный пулемет ДТ калибра 7,62-мм. Спаренная установка имела углы наведения по вертикали в пределах от -5° до +23°. Прицельные приспособления спаренной установки состояли из двух оптических прицелов. Танковый телескопический прицел ТСМФ обр.1930 года (указывают также ТОП-1) располагался в маске пушки с левой стороны и обеспечивал 2,5-кратное увеличение с углом обзора 15°. Танковой перископический панорамный прицел ПТ-1 обр.1932 года устанавливался в броневом стакане на крыше башни с правой стороны. Пулемет имел свой открытый прицел и мог стрелять независимо от орудия. При этом угол его горизонтального наведения находился в пределах +1,5°, вертикального – до +5°.
Боеукладка танка располагалась на полу боевого отделения, на боковых стенках корпуса, в нише башни, на стенках башни. Укладка 45-мм снарядов на полу боевого отделения находилась между передней перегородкой и передней балансирной трубой и состояла из двух симметрично расположенных ящиков, в которых были установлены специальные обоймы, заполненные снарядами. Обоймы имели вид чемоданчиков с тремя перегородками, являвшимися опорами для патронов, и крышкой с откидной застежкой и брезентовой ручкой. В каждую обойму укладывались три снаряда. Каждый ящик содержал 14 обойм, таким образом, в двух ящиках насчитывалось 84 снаряда. Стреляные гильзы убирали обратно в обоймы, а обоймы – в ящики, чтобы не загромождать ими боевое отделение. На стенках боевого отделения с помощью специальных планок с резиновой прокладкой и клипс крепилось 34 снаряда: на левой стенке – 15, на правой – 19. Снаряды располагались вертикально в два ряда. На стенках башни, по обе стороны от ниши, вертикально размешалось по семь снарядов, закрепленных так же, как и на стенках корпуса. Укладка снарядов в нише цилиндрической башни состояла из двух стальных коробок по 20 снарядов в каждой (5 рядов по 4 шт.). В нише конической башни снаряды укладывались в трех коробках- стеллажах по 12 штук в каждой.
Боекомплект для пушки составлял 172 выстрела у линейных и 132 выстрела у радийных танков. В обоих случаях боекомплект к пулеметам не изменялся и составлял 2394 патрона – 38 магазинов.
Моторное и трансмиссионное отделения были совмещены. Здесь устанавливался 12-цилиндровый V-образный двигатель М-17Т мощностью 400 л.с. при 1550-1650 об./мин, использовавший в качестве топлива авиационный бензин марки Б-70. Сухая масса двигателя 550 кг. Подача топлива – принудительная, шестеренчатым насосом 18ПБ-1 или насосом коловратного типа БНК-5Б (БНК-5). Карбюраторов – два, марки К-17Т. Масляный насос – шестеренчатый. Емкость двух масляных баков – 48-50 л. Ёмкость топливных баков составляла 790 литров (бортовые баки – 250 л, кормовой – 400 л, дополнительные четыре на крыльях – 140 л). Система охлаждения водяная, принудительная, с помощью центробежного насоса M17. Емкость радиаторов составляла около 100 литров. Трансмиссия состояла из многодискового главного фрикциона сухого трения (сталь по стали), четырехскоростной коробки передач (начиная с зимы 1937г. на танках устанавливалась трехскоростная КП), двух многодисковых бортовых фрикционов с ленточными тормозами, двух одноступенчатых бортовых передач и двух редукторов привода к ведущим колесам колесного хода.
Ходовая часть по сравнению с БТ-5 не изменилась. Применительно на каждый борт имелось по четыре сдвоенных опорных катка диаметром 830 мм (теперь стали литыми) с индивидуальной свечой Кристи и резиновыми бандажами. Пружины подвески располагались между корпусом и закрывавшим их броневым листом. Вертикальные пружины (на средних и задних катках) располагались между бортовыми листами и внутренней стенкой корпуса. Горизонтальные пружины (на передних катках) - внутри корпуса в боевом отделении танка. Направляющие колеса диаметром 550 мм находились в передней части корпуса, ведущие колеса диаметром 640 мм устанавливались сзади. Гусеничные цепи изготавливались из штампованных траков шириной 263 мм. При переходе на колёсный ход привод от КПП осуществлялся на заднюю пару опорных катков, управлялся же танк поворотом передней пары катков.
Электрооборудование включало два параллельно соединенных аккумулятора 6СТ-128
(на танках ранних выпусков 6СТА-У111Б), работавших параллельно с генераторами
постоянного тока ДСФ-500, ДСФ-500ХПЗ или ДСФ-500-Т мощностью 336 Вт (на танках
1-й серии генератор ГА-4561 мощностью 270 Вт). Потребителями электроэнергии
являлись: электростартеры CMC (3,5 л.с.) или СТ-61 (4 л.с), мотор-вентилятор,
умформер радиопередатчика, телефонные аппараты, приборы звуковой и световой
сигнализации, прожекторы, аппаратура внутреннего и внешнего освещения танка.
Связное оборудование на линейных
танках включало флажковую сигнализацию и систему световой сигнализации для
внутренней связи, указывают также переговорное устройство ТПУ-2. Командирские
танки БТ-7РТ оборудовались радиостанцией 71ТК-1 «Шквал» с антенной поручневого
типа или 4-метровой штыревой антенной, установленной на башне.
Скорость на гусеницах 51,6 км/ч, на колесах – 72 км/ч. Запас хода по шоссе на гусеницах 200-250 км, на колесах – 450-500 км. Удельное давление на грунт на гусеницах без погружения 0,73 кг/см2, на гусеницах при погружении на 100 мм 0,62 кг/см2, на колесах 6,38 кг/см2. Преодолеваемые препятствия: подъем 42°, спуск 37°, высота стенки 0,55 м, глубина брода до 1 м, ширина рва 2,4 м.
Танк БТ-7 по приведенной выше спецификацией теперь известен, как БТ-7 обр. 1935г. (Рис.170)
Рис.170 – БТ-7 и БТ-7РТ обр. 1935г.
Серийное производство танков БТ-7 обр. 1935г. велось с 1935 до конца 1937 года Харьковским паровозостроительным заводом (который вскоре стал танковым заводом №183) в кооперации с Мариупольским металлургическим заводом имени Ильича, поставлявшим броневые листы и заводом № 26 (г. Рыбинск), производившим двигатели М-17.
К июню 1936 года, когда было сдано 687 танков, из армии буквально шквалом пошли рекламации о поломках КПП, что создавало катастрофическое положение с боеготовностью БТ-7. Оказалось, что при проектировании установки двигателя М-17Т, имевшего на 18-27% больший крутящий момент по сравнению с М-5, не провели соответствующие доработки трансмиссии. Усилили только коническую пару шестерен КПП, что конструкторам из Т2К показалось достаточным. Испытания прототипа, который прошел 2300 км не выявили эту проблему по той причине, что прототипом управлял опытный водитель. В войсках же, где танками управляли обычные мехводы этот скрытый недостаток вышел наружу, что привело к массовым поломкам машин.
Последствия этой вполне конструкторской ошибки оказались глобальными, как для Т2К, так и для з-да №183. Главного конструктора Фирсова в марте 1937г. арестовали и через 6 месяцев расстреляли. Пострадал еще ряд сотрудников завода. Танк БТ-7 объявили «вредительским». Коллективу КБ, который стал именоваться КБ-190 первым делом пришлось исправлять проблему с трансмиссией. Модернизацию КПП провели за счет уменьшения числа передних передач с четырех до трех. Пишут, что модернизацию выполнил А. Морозов еще под руководством Фирсова. Трехскоростные КПП стали устанавливать, начиная с зимы 1937г.
На этом улучшение БТ-7 обр. 1935г. не закончилось. В числе других доработок можно отметить установку телескопического прицела ТОП-1 (или ТОС-1) с гироскопической стабилизацией линии прицеливания. (Рис.171)
Рис.171 – При гироскопической стабилизации прицеливания выстрел происходил автоматически при совмещении оси ствола с осью прицела.
В период с 6 по 14 января 1937 года на Сенежском полигоне ВАММ РККА прошли испытания три БТ-7, оснащенные этими прицелами. Прицелы были приняты на вооружение. До конца года планировалось сдать 420 БТ-7, оснащенных прицелами ТОП-1, однако с середины 1939 г. прицелы со стабилизацией начали постепенно демонтировать ввиду того, что стрельба велась в основном с места, а освоение нового оборудования в войсках посчитали слишком трудоёмким процессом (- жаль, и прибор, и навыки обращения с ним явились бы крупным бонусом для советских танкистов в 1941-м).
В конце 1938г. на БТ-7 начали устанавливать модернизированную 45-мм пушку образца 1938г. с электроспуском, причем боекомплект к орудию возрос на 44 снаряда - для линейного танка он теперь составлял 188 снарядов, а радийного 146. Число патронов к пулеметам осталось неизменным. В этот же период часть танков получили две специальные фары-прожекторы «боевого света», которые монтировались на маске пушки для ведения стрельбы из пушки и спаренного пулемета в ночное время. (Рис.172)
Рис.172 – Навороченный БТ-7 обр.1935г.
Дефектом всех машин серии БТ, который так и не смогли устранить за все годы их производства, был малый срок службы резиновых бандажей опорных катков. Это был чисто технологический дефект Ярославского завода резинотехнических изделий, который не мог обеспечить необходимого ресурса резины из-за ее «двойного» использования при колесно-гусеничном движителе машины. Для частичной компенсации этого недостатка на танках ликвидировали резиновые бандажи на ведущих колесах гусеничного хода. И в целом, рекомендовалось эксплуатировать машины преимущественного на гусеничном ходу. В 1939 году крупнозвенчатые гусеницы стали заменять на мелкозвенчатые.
В 1941г. один танк БТ-7 был экранирован дополнительными листами брони. К сожалению, подробностей почти нет, пишут лишь, что танк был показан на параде – непонятно каком, в мае или в ноябре того года.
Интересно, что во время ВОВ в Питере на 27-м ремонтном заводе (начальник завода — инженер-полковник А. Хопров), восстанавливая танки БТ, ремонтники завода, ввиду отсутствия штатных двигателей М-17 устанавливали на танки дизели В-2. Необходимые детали топливной системы снимались с подбитых и не подлежащих восстановлению танков Т-34. Параллельно, за счет установки экранированной брони, усиливались башня, лобовая часть корпуса, а иногда и борта. Для экранировки машин использовались броневые листы с Ижорского завода.
Выпуск танков БТ-7 обр. 1935г. завершился в 1937г. В литературе встречается несколько вариантов подсчета произведенных танков БТ-7 обр. 1935г. – по данным Военной приемки и по данным ГАБТУ. (Табл.5)
Таблица 5 – Производство танков БТ-7 обр. 1935г.
|
По данным Военной приемки |
||||
|
Заказчик |
1934г. |
1935г. |
1936г. |
1937г. |
|
РККА |
1° |
500 |
1044 |
628 |
|
НКВД |
|
|
10 |
11 |
|
Всего |
1° |
500 |
1054 |
639 |
|
По данным ГАБТУ |
||||
|
Линейные танки |
|
260 |
345 |
406 |
|
Радийные танки |
1° |
240 |
699 |
222 |
|
Всего |
1° |
500 |
1044 |
628 |
° Прототип.
Как видим, данные в обоих случаях совпадают – военные получили 2172 танков (без учета прототипа), а НКВД – 21 штуку. Всего было произведено 2194 танка БТ-7 обр. 1935г., включая прототип. Отношение линейных и радийных танков составляет 1:0,82. Получается, что линейных танков БТ-7 обр. 1935г. могло быть примерно 1229 штук, а радийных – 965 единиц.
Как и в случае с БТ-5, БТ-7 пытались снабдить разными полезными приспособлениями. На машине испытывались деревянные фашины типа ДФБТ-7 с унифицированным креплением саперно-танковых приспособлений (УКСТП). В совокупности эта система позволяла преодолевать рвы шириной 4,5 метра и глубиной до 2 метров. В целом, испытания прошли успешно – отмечалось лишь уменьшение сектора обстрела в передней полусфере до сброса фашин. (Рис.173)
Рис.173 – БТ-7, вероятно с системой ДФБТ-7 + УКСТП.
Другой темой стало применение установки минно-взрывных заграждений (МВЗ), разработанной в 1937 году. Данная установка монтировалась на специальном гусеничном прицепе (МЗП), имевшем бронированный корпус и элементы ходовой части от танка Т-37А. Вместительность прицепа составляла 552 мины ТМ-35, механическая укладка которых производилась на глубину до 250 мм. Испытания системы минного заграждения успешно прошли в ноябре-декабре 1940 года, но от дальнейших экспериментов с танками БТ-7 отказались.
Также на БТ-7 опробовалась установка бойкового минного трала, ширина траления которого составляла 3,5 метра. Рекомендованная скорость ограничивалась 8 км/ч, однако допускалось её увеличение до 20 км/ч.
Из других экспериментов можно отметить опыты с системой автосцепки. Для этого использовался тросовый механизм, который мог крепиться как к передней, так и к задней части корпуса. С его помощью можно было отбуксировать подбитый танк с поля боя, причем без выхода экипажа наружу. В 1937 и 1940 году испытания прошли две различные версии автосцепок, но на серийных танках они применения не нашли.
Танки БТ-7 поступали как в РККА, так и в народное хозяйство, с которым тесно был завязан НКВД. Поскольку почти все, что связано с НКВД, видимо, до сих пор засекречено, обратимся к теме службы танков данного типа в РККА.
Основное назначение танков БТ-7 - развитие прорыва в глубину обороны противника. Танки этого типа поступали на вооружение танковых бригад танковых корпусов РККА, а также в отдельные легко-танковые бригады. Но некоторое количество их попало и в тяжелые танковые бригады, где они поддерживали более крупных собратьев.
Первым новыми танками БТ-7 летом 1935 года укомплектовали механизированный корпус имени К.Б. Калиновского. Затем машины этого типа формировали костяк создававшихся мехкорпусов. (Рис.174, Рис.175, Рис.176)
Рис.174 – Мощь мехкорпусов.
Рис.175 – Фото танков БТ-7 на марше, интересны тем, что танки «дооборудованы» - на надгусеничных полках уложены деревянные шпалы, использовавшиеся для самовытаскивания и укладки на слабый грунт, а на подбашенном листе лежит запасная пружина от свечи Кристи.
Рис.176 – Показательные номера.
Первое боевое крещение танки БТ-7 получили в ходе боевых действий в районе озера Хасан в августе 1938 года, когда они в составе разведывательного батальона 2-й механизированной бригады приняли участие в боях с японцами у сопки Заозерная. Дебют оказался не слишком удачным. Атака, начавшаяся днем 6 августа 1938г., в которой участвовало 16 танков БТ-7, закончилась неважно. Танки бригады, преодолев на большой скорости без потерь зону артогня японцев, попали в болото и потеряли застрявшими 14 машин. После безуспешной попытки вытащить танки из трясины экипажи были вынуждены перейти к круговой обороне для исключения захвата японцами боевых машин.
Через год, летом 1939 года, танки БТ-7, в составе 6-й и 11-й отдельных легко-танковых бригад использовались в разгроме японских войск у р. Халхин-Гол. За время боевых действий две танковые бригады совершили довольно длительные марши. 11-я отдельная легко-танковая бригада совершила 500-километровый марш к месту боевых действий на колесах. 6-я лтбр за 55 ходовых часов или за 6 суток прошла около 800 км (среднесуточный переход танковых батальонов бригады составлял до 150 км). В целом, танки БТ-7 в этих боях получили хорошие отзывы, однако отмечались сложность управления, требовавшая высокого уровня подготовки механиков-водителей, недостаточность броневой защиты и неудовлетворительная оснащенность средствами связи. Жуков Г.К., организовавший разгром японцев на Халхин-Голе, в своих воспоминаниях написал, что при встрече со Сталиным он, де, заметил: «Очень хорошо дрались танковые бригады, особенно 11-я, возглавляемая комбригом Героем Советского Союза М. П. Яковлевым. Но танки БТ-5 и БТ-7 слишком огнеопасны». (Рис.177)
Рис.177 – Монгольские пейзажи.
Танки БТ-7 также участвовали в Польском походе. Для обеспечения высоких темпов продвижения Белорусского и Украинского фронтов (в состав которых вошли два танковых корпуса и три танковые бригады) были созданы подвижные группы, основу которых составляли танковые соединения, укомплектованные 1617 танками БТ-5 и БТ-7.
17 сентября 1939г. в 5 часов соединения 15-го тк (27-я лтбр под командованием полковника И. Ющука в составе 223 танков БТ-7 и 31 бронеавтомобиля, 2-я лтбр под командованием комбрига А. Куркина в составе 234 танка БТ-7 и 30 бронеавтомобилей, 20-я мсбр под командованием полковника Бордникова в составе 61 бронеавтомобиля) перейдя государственную границу, сломили сопротивление польских пограничников и стали стремительно продвигаться вперед, не встречая сопротивления. Но уже 20 и 21 сентября пришлось штурмовать Гродно. Было потеряно безвозвратно 2 танка БТ-7 (сожжено) и подбито еще 12 штук. Возможно, это были самые крупные единовременные потери в танках в том походе.
Интересный эпизод с участием советских, поляков и немцев произошел во время захвата Львова. На Львов наступала 24-я лтбр под командованием полковника П. Фотченкова, имея в своем составе 205 танков БТ-7, 8 БХМ Т-26 и 28 бронеавтомобилей. Бригаде был отдан приказ - к 2.00 19 сентября захватить г. Львов. 80 танков БТ-7 под личным командованием полковника П. Фотченкова в 19.30 18 сентября выступили на Львов, разоружая по пути сопротивлявшиеся польские части. Совершив 145-км ночной марш, 19 сентября в 2.00 танки бригады ворвались во Львов разрушив 2 баррикады и уничтожив 2 ПТО, вышли в центр города, после чего был получен приказ об отводе бригады. Не уяснив приказа вышестоящего командования, комбриг 24-й лтбр решил блокировать город танками. В самом городе был оставлен разведывательный батальон, а остальные части к 6.00 были выведены в район Винник. В 8.30, окружавшие Львов немецкие части 2-й горнострелковой дивизии, предприняли неожиданную атаку города с юга. Разведывательный батальон, оставленный в городе, оказался между немцами и поляками. Немцы, приняв советские танки за польские, открыли по ним артиллерийский огонь, поляки также открыли огонь по советским танкам. Выброшенные танкистами белые флаги, не остановили огня с двух сторон, и тогда танкисты открыли ответный огонь. В результате боя бригада потеряла 4 подбитыми и 2 сгоревшими БА-10 и один танк БТ-7, 3 человека были убиты и 4 ранены. Немцы в этом бою потеряли 3 ПТО, 2-х офицеров и 1 унтер-офицера убитыми и 9 солдат ранеными. О потерях польской стороны не сообщается. В течение 19 и 20 сентября командованием велись переговоры с немцами о выводе их войск из Львова, что было ими выполнено 20 сентября.
Считается, что в период с 17 сентября по 2 октября 1939г. советские войска потеряли 17 танков БТ, подавляющее большинство из них – БТ-7.
С настоящим сопротивлением РККА столкнулась во время Зимней войны с Финляндией.
Участвовавшие в ней танки БТ-7 были сосредоточены в основном в 10-м танковым корпусе (1-я и 13-я легко-танковые бригады), 34-й легко-танковой бригаде и в разведывательном батальоне 20-й танковой бригады. К началу советско-финляндской войны материальная часть 10-го тк была слегка изношена в результате совершенных своим ходом маршей на эстонскую и латвийскую границы в сентябре — октябре этого же года, а затем и на Карельский перешеек. Общая протяженность маршей составила около 300 км. 10-й тк был введен в бой 1-го декабря 1939г. (на второй день войны) с задачей внезапным броском захватить переправы через р. Вуокса и, оставив заслон, повернуть на запад. Затем, соединившись с 20-й тбр, наступавшей в центре, окружить и уничтожить финские войска в восточной части Карельского перешейка. Корпус действовал по-бригадно с усилением бригад стрелково-пулеметными батальонами. Но из задуманного броска танков по финским тылам ничего не вышло. 6 декабря 1939 г. корпус был выведен в армейский резерв. В результате проведенных боевых операций командование РККА убедилось, что самостоятельное применение крупных танковых частей в условиях театра боевых действий на Карельском перешейке невозможно. После прорыва основной полосы обороны линии Маннергейма к 15 февраля 1940г. командованием было принято решение о использовании танков в составе временных подвижных групп для развития успеха наступления в общем направлении на Выборг.
В целом, тонкобронные танки БТ в условиях густого таежного зимнего леса и продуманной, часто мощной обороны противника были не слишком уместны, несли большие потери при минимуме тактических достижений. Общие потери в танках БТ-7 мне неизвестны, об их масштабе можно судить по количеству захваченных финнами танков БТ – 53 штуки, из них не менее 4-х машин это БТ-5.
В феврале - марте 1941г. началось формирование новых 20-ти мехкорпусов в составе двух танковых и моторизованной дивизий. Согласно новой организации, основная часть танков БТ-7 должна была войти в состав механизированных дивизий. По новому штату в каждой моторизованной дивизии механизированного корпуса должно было состоять 258 танков БТ-7. Так планировалось на бумаге, на деле на 22 июня 1941г. в мехкорпусах находилось от 0 до 500 танков БТ-7 разных модификаций. Следует учитывать, что не все танки типа БТ-7 находились в европейской части СССР, по состоянию на 1 сентября 1940г. в списках 1-й и 2-й Отдельных Краснознаменных армий, а также 15-й армии отмечалось 306 танков типа БТ-7. По данным на 1 апреля 1941г. в составе ДВФ имелось 339 БТ-7 всех модификаций, а в составе Заб. ВО – 956 танков этого типа всех модификаций.
В приграничных округах 7% танков БТ нуждались в капитальном, а 10,3% - в среднем ремонте. Заявки промышленным наркоматам от округов на запчасти были приняты всего на 31%. Исправные танки БТ в приграничных округах составляли 82,7% от их общего количества.
В начале ВОВ танки БТ-7 постигла та же участь, что и остальную советскую бронетехнику. (Рис.178)
Рис.178 – БТ-7 на дорогах.
На нижнем снимке машина повреждена пожаром в моторном отсеке, фото сделано недалеко от города Опочка Псковской области (21 мехкорпус).
С первых дней войны танкам БТ зачастую приходилось выполнять значительные по протяженности марши (главном образом, на Украине). Так, протяженность маршрута выдвижения на рубеж нанесения контрудара 6-го, 9-го и 8-го мк, где процент танков БТ был наиболее значительным, составила 90, 200 и 500 км соответственно. И это при том, что межремонтный пробег большинства танков не превышал 500 км.
Практически все исследователи отмечают, что основными причинами неоправданно больших потерь РККА в танках вообще, и в легких танках БТ в частности, в ходе приграничных сражений лета 1941 г. являлась низкая техническая готовность и тактически неграмотное использование танков, а также отсутствие отлаженной системы эвакуации и ремонта поврежденных машин. Другими словами, подавляющее большинство танков было потеряно не на поле боя в столкновении с противником, а на маршах или по другим причинам.
Например, в 10-й тд 15-го мк из имевшихся к 22 июня 1941 г. 181 танка БТ выступило в поход по боевой тревоге - 147 машин, потеряно в боях - 54, оставлено при отходе по разным причинам - 46 машин. Причем большинство танков досталось противнику по причине таких технических неисправностей, устранение которых в полевых условиях при наличии организованного ремонта не вызвало бы затруднений.
Потери танков БТ в 8-й тд 4-го мк к 1 июля 1941 г. распределялись следующим образом. Из имевшихся 31 танка БТ подбито в бою - 2, пропало без вести - 1, завязло в болоте - 1, оставлено и уничтожено экипажами - 12, эвакуировано на танкоремонтные заводы - 3, потеряно по другим не установленным причинам - 1.
Танки БТ-7 приняли участие в параде на Красной площади 7 ноября 1941г. На парад были привлечены 70 танков БТ-7 из состава 31-й и 33-й тбр. После парада бригады направились на фронт: 31-я - с 12 по 14 ноября, совершив 150-км марш, в составе 2-го кк приняла участие в боях в районе Поповка, Борово, Кременки, а 33-я - 18 ноября сосредоточилась в районе Ново-Петровское (под Москвой).
В ходе общего контрнаступления РККА зимой 1941–1942 гг. танки БТ-7 действовали в составе ряда отдельных танковых бригад.
Танки БТ-7 активно участвовали в боевых действиях на центральном и южном участке советско-германском фронте до лета-осени 1942 г. - на Северокавказском фронте осенью 1942 г. 5-я гв тбр получила три танка БТ-7.
На Ленинградском фронте отдельные машины воевали вплоть до окончательного снятия блокады в январе 1944 г., действуя в составе 98-го отп с Ораниембаумского плацдарма.
К началу операции по разгрому Квантунской армии в войсках 1-го Дальневосточного фронта имелось 474 танка БТ-7, причем, 377 из них находились в исправном состоянии. В войсках Забайкальского фронта в тот момент имелось 422 танка БТ-7 различных модификаций. Из танков БТ-7 Заб. Фронта было сформировано три батальона (примерно 162 танка БТ-7), вошедших в состав 6 гв.т.а. Армии довелось совершать многосоткилометровой переход в сложных природных условиях. Во время этого марша 30% танков БТ-7 вышли их строя по техническим причинам.
За время боевых действий по освобождению Маньчжурии и Кореи безвозвратно потеряно только 10 танков БТ-7. Основная же часть танков (154 - БТ-5 и БТ-7) вышла из строя по техническим причинам. Еще 35 танков БТ-7 были подбиты огнем артиллерии.
В настоящее время известны пять сохранившихся в разной степени танков БТ-7.
БТ-7 у иностранных операторов.
19 сентября 1942г. фортификационным отделом Генерального штаба финской армии был поднят вопрос об использовании башен от советских танков БТ. В 1944г. было получено разрешение передать башни от 100 танков БТ на линию “Salpa”. Всего линия “Salpa” получила 38 башенных установок с 45-мм пушками и спаренным с ней 7,62-мм пулеметом ДТ. При этом с танков демонтировались элементы ходовой части, а корпус целиком закапывался в землю и бетонировался. Башни и сейчас можно встретить в секторе оборонительного района Луумяки – Юнтола. Предлагалось также машины без башен переделывать в бронетранспортеры. Согласно планам, на 1942 года предполагалось переделать 18 танков БТ-7 (по другим данным – 13), но фактически удалось построить только один образец тягача ВТ-43 на базе шасси БТ-7.
Что касается немцев, то, понятно, что среди огромного числа трофейных танков БТ-7 попадались машины в боеготовом состоянии. В кадрах кинохроники, относящихся к лету 1941г. иногда мелькают танки БТ-7 с крестами на башне, облепленные пехотой вермахта. Вероятно, эксплуатация таких машин заканчивалась с выработкой их ресурса или до серьезной поломки. Надо заметить, что немцы не идентифицировали отдельно танки БТ-5 или БТ-7 – все машины шли под индексом Panzerkampfwagen BT 742(r). Кстати говоря, число 742 в немецком шифре может указывать на количество принятых немцами танков БТ.
Известно, что Сталин (Рис.179) довольно глубоко вникал в технические подробности вооружений для РККА, включая танки (Рис.180).
Рис.179 – Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили), 1878-1953гг.
С конца 1920-х до середины 1950-х вождь советского народа.
Рис.180 – Сталин и другие высшие деятели советского государства на 22-м научно-испытательном автобронетанковом полигоне (НИАБП, в/ч №68054) в 1931г.
Еще во время испытаний оригинального шасси Кристи советские специалисты обратили внимание на неважную проходимость данного шасси по бездорожью на колесном ходу. Как будто, еще 1 декабря 1931г. КБ Тоскина, трудившееся над созданием танка БТ-2, предложило вариант танка на базе Кристи массой 12-12,2 (до 12,5) тонн. При этом, сей вариант подразумевал существенную переделку ходовой части машины - использовалась бы пятикатковая схема (на борт), вместо четырехкатковой, с двумя ведущими и двумя управляемыми (передними) колесами колесного хода. Этот проект вызвал интерес и даже в общем был поддержан НТК УММ, так сказать, на перспективу, но перспектива для реализации так и не наступила, отчасти потому, что опасались кардинально менять шасси Кристи.
Сталин, надо полагать, также был в курсе проблемы ограниченной проходимости машин типа БТ на колесном ходу. В 1934г. вождь сам инициировал работы по усовершенствованию колесной ходовой танков БТ. Причем сделано это было в необычном формате – не посредством существующих формальных структур танкостроения, а, как бы, в инициативном порядке снизу. Как следует из письма комвойсками Украинского ВО И. Якира наркомвоенмору Ворошилову (от 25.04.1935г.), Сталин на первомайском параде 1934г. заметил Ворошилову о необходимости изменения движителя танка и превращения всех его колес в ведущие и управляемые, при сохранении всех агрегатов танка – довольно конкретная техническая идея. Ворошилов вызвал Якира и указал «на необходимость продумать и осуществить это указание т. Сталина». При этом Ворошилов, очевидно, ориентировал Якира в отношении инициативного рационализатора, командира одного из взводов в 4 тп тов. Цыганова (Рис.181) – собственно, Якиру отводилась роль передаточного звена между Ворошиловым и Цыгановым.
Рис.181 – Цыганов Николай Федорович, 1908-1945гг.
Как будто, дослужился до звания инженер-подполковника.
Н.Ф. Цыганов был замечен Ворошиловым в 1932г. Будучи военнослужащим 4-го танкового полка Укр.ВО он предложил свой вариант автосцепки двух танков Т-26 для увеличения проходимости широких рвов. В итоге автосцепку забраковали, но автора отметил Ворошилов, он наградил Цыганова золотыми часами и повысил в звании из младших командиров (сержантский состав) до командира взвода (мл. лейтенант или лейтенант по-нынешнему). В некоторых источниках указывают, что Цыганов к 1934г. имел звание воентехника 2-го ранга.
В советском изложении предлагается другой вариант хода событий. Мол, весной 1934г. с предложением по улучшению конструкции танка БТ к комвойсками УВО И. Якиру обратилась группа «энтузиастов-рационализаторов», возглавляемая изобретателем Цыгановым. Помимо Цыганова в его группу входили: М.Ф. Березкин, В.Г. Матюхин, А.Д. Бессонов, А.В. Куркин, А. Подсолихин, Г.А. Федченко, С. Латманизов, Л.И. Орел, П.Т. Шинаев, А.В. Данченко, В. Красников и В.З. Иткин. Якир, разумеется, принял сторону обратившихся, им отвели одно из помещений танкоремонтного з-да №48 ХВО для проведения проектных и экспериментальных работ по усовершенствованию колесно-гусеничного движителя танков БТ. Для опытов группе передали один танк БТ-2. Как пишут некоторые авторы, Якир «дал задание группе обеспечить вездеходность танка БТ при движении его на колесах». Ответственным руководителем работ поставили заместителя начальника политуправления УВО Н.Ф. Березкина.
Получив это письмо, Ворошилов в тот же день 25 апреля 1935 года, дал добро «на изготовление 3 комплектов каждого танка».
Как следует из письма Якира, на базе БТ-2 построили вариант с измененной ходовой частью, получивший название БТ-2-ИС и макет танка, который именуется довольно длинно: БТ Цыганова изобретение II.
Сначала о БТ-2-ИС (Рис.182).
Рис.182 – Проекции и изображение БТ-2-ИС. Внешне отличается от основного варианта БТ-2 бронировкой кормовой части.
Масса машины, вероятно, увеличивалась килограмм на 500.
|
БТ-2-ИС - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.20. Экспериментальный легкий по массе колесно-гусеничный танк. |
Для улучшения ходовых качеств танка при движении на колесах, ведущими были сделаны три пары опорных катков. Для подвода мощности к каткам внутри машины вдоль бортов корпуса проходили карданные валы, от которых через конические шестерни по вертикальным валам вращение передавалось на опорные катки (колеса). (Рис.183, Рис.184, Рис.185)
Рис.183 – Схема передачи вращения к трансмиссии колёсного хода танка БТ-ИС:
1 — синхронизатор, 2 — полужёсткая зубчатая муфта, 3 — угловая коробка, 4 — промежуточный валик, 5 — верхняя коробка, 6 — кардан, 7 — составной карданный вал, 8 — привод ведущих колёс, 9 — ведущие колёса, 10 — задний балансир, 11 — управляемое колесо.
Рис.184 – Схема передачи крутящего момента.
Рис.185 – На снимке виден привод на II, III и IV пары колес.
Как видим, решение технически не простое, но источники приписывают его Цыганову, не имевшему высшего технического образования (некоторые даже пишут, что он не имел специального технического образования), правда, сообщается: «расчеты производили молодые инженеры В.Г. Матюхин и Л.А. Бессонов, а чертежные работы А.С. Полосухин и Г.А. Федченко».
Общее руководство по изготовлению машины БТ-2-ИС взял на себя комбриг Н.Н. Лисицин и главный инженер мастерских ремзавода №48 Срыбнис. Над созданием танка трудились также танковый техник Аронсон и конструктор Васильев (- последний, кажется, работал на ХПЗ вместе с Фирсовым, либо это однофамилец). Как пишут, три бригады днем и ночью осуществляли монтаж опытного танка, пока не завершили дело к июню 1935г. (Рис.186)
Рис.186 – Цыганов, в первом ряду крайний слева, и группа работников з-да №48 рядом с танком БТ-2-ИС.
О выполнении задания создатели БТ-2-ИС рапортовали в письме Сталину и Ворошилову (стилистика и орфография оригинала сохраняются): «Большевики, бойцы и командиры УВО докладывают Вам: Ваши указания об усовершенствовании движителя танков выполнены. Мы дали изобретению имя: танк БТ-ИС (Иосиф Сталин). Вам т. Сталин принадлежит идея реконструкции движителя танка БТ в этом направлении. Об этом нам рассказал наш любимый полководец-большевик командующий войсками УВО т. Якир. Он вызвал нас к себе и в длительной беседе разъяснил нам Вашу идею, рассказал о всём значении этого усовершенствованного движителя БТ для дела обороны страны и поставил задачу: спроектировать и построить новый движитель. Выполнить Вашу волю т. Сталин, в кратчайший срок для нас стало делом чести, делом партийного долга». Вот как оказывается – Якир долго растолковывал будущим разработчикам идею Сталина об усовершенствовании движителя БТ.
Судя по тексту рапорта, Якир лукавил в письме от апреля месяца, в котором сообщал буквально: «Проходимость на колесном ходу по пашне увеличилась в 4-5 раз. Танк способен преодолевать подъемы до 25 градусов. Радиус поворота на колесном ходу уменьшился вдвое (до 5-6метров)», поскольку обновленный вариант танка еще не испытывался, к тому времени его попросту не существовало. (Рис.187)
Первая страница из альбома, посвященного созданию танка БТ-2-ИС.
На другой страничке альбома скромное напоминание товарищу Сталину о соавторе.
Бригада Богуславского производит установку карданных валов.
Бригада Данченко производит монтаж правого бортового листа.
Слесарь-ударник Анисифоров монтирует передний подкрылок.
Рис.187 – Фотографии изготовления БТ-2-ИС из фотоальбома, посвященного созданию этого танка.
Летом и осенью 1935г. машину испытывали и дорабатывали. (Рис.188)
Рис.188 – Ходовые испытания БТ-2-ИС.
Танк имел очень маленький радиус разворота на колесах, нижнее фото со специально снятыми передними управляемыми колесами.
Танк БТ-2-ИС был изготовлен в единственном экземпляре.
Основным конструктивным отличием БТ-ИС являлось наличие трёх пар ведущих колёс колёсного хода, что давало возможность использовать более 75 % массы танка в качестве сцепного веса; наличие специального механизма для уравнивания скоростей движения на колёсах и на гусеницах — синхронизаторов. (Рис.189)
Рис.189 – Хорошо видно поворотное колесо.
О достигнутых результатах, полученных во время испытаний БТ-2-ИС, 15 ноября 1935 года было доложено Наркому Обороны. Как будто, результаты обнадеживали – танк БТ-2-ИС обладал гораздо лучшей подвижностью на колесах, чем танки на обычном шасси Кристи-БТ. Модернизированная машина свободно передвигалась на колесах по мягкому грунту, могла сохранять ход при потере двух катков на один борт, а полный разворот делала практически на месте.
По результатам работ БТ-2-ИС нарком обороны и наркомтяжпром подписали совместный приказ о проведении работ по усовершенствованию колесно-гусеничного движителя танка БТ-5 по системе Цыганова, причем Харьковскому заводу предписывалось оказывать изобретателю всяческое содействие и всемерную помощь по изготовлению серии танков на базе машин БТ-5.
|
БТ-5-ИС - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.26. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный танк». |
От своего предшественника танк отличался введением ряда улучшений. Частичным переделкам подвергся корпус за счёт установки новых подкосов, увеличения расстояния между боковыми стенками, установки кормового бензобака и бронировки картера бортовой передачи. Изменились ведущий вал бортовой передачи, балансиры опорных катков, подвеска, ведущие колёса гусеничного хода. Был введён ряд новых механизмов трансмиссии колёсного хода: синхронизатор, угловая коробка, верхние коробки, карданные валы, привод ведущих колёс колёсного хода, привод переключения синхронизатора. Система питания топливом переделана с трёх бензобаков поочерёдно на питание от каждого бака в отдельности (по желанию), бензобаки изготовили новые. Суммарная емкость топливных баков выросла до 650 л, что позволило довести запас хода БТ-5-ИС до 300 км на гусеницах и до 500 км на колесах. Подобно БТ-2-ИС танки БТ-5-ИС дополнялись приводом на три пары опорных катков при движении на колесном ходу. Причем для включения колесного хода теперь не требовался выход экипажа из танка. Благодаря синхронизации танк теперь мог двигаться на гусеницах на всех передачах при включенном колесном ходе и при потере одной гусеничной цепи не терял управления. Дополнительные приводы к ведущим опорным каткам располагались в межбортовом пространстве, а карданные валы, подводящие мощность к ним, в верхней части бортов.
Вращение к трансмиссии колёсного хода передавалось от конической пары ведущего вала бортовой передачи к синхронизатору. От него через полужёсткую зубчатую муфту - валу угловой коробки, а затем через муфты и промежуточный валик - валу первой верхней коробки. От последней вращение передавалось последовательно ко второй и третьей верхним коробкам. От верхних коробок с помощью карданов и составных карданных валов - приводу ведущих колёс и от него самим колёсам. Тип и конструкция подвески БТ-ИС сохранилась та же, что и у БТ-5, с той лишь разницей, что гитару заменили задним балансиром.
Масса модифицированного по Цыганову варианта БТ-5 указывается в 12 т.
ХПЗ, несмотря на приказы сверху, отказывался заниматься изготовлением серии танков БТ-5-ИС. Поэтому изготовление опытной серии в 10 танков БТ-5-ИС было проведено на Харьковском танкоремонтном заводе № 48 в первом полугодии 1936г. (Рис.190)
Рис.190 – Танки БТ-5, переделываемые в БТ-5-ИС на танкоремонтном з-де №48.
Три танка этой партии (№ 05, 06 и 010) приняли участие в пробеге по маршруту Харьков – Москва, по результатам которого в конструкцию танков были внесены изменения, после чего танки БТ-5-ИС приказом от 31 января 1937г. были переданы для войсковых испытаний в ХВО. Для оценки машины АБТУ сформировало комиссию под началом начальника 1-го отделения АБТУ ХВО полковника Шнеппа. В состав комиссии вошли: начальника штаба 5-й танковой бригады полковник Зеленцов, представитель НИБТ полигона капитан Кульчицкий, инженер 5-й танковой бригады военинженер 3-го ранга Дик, воентехник 2-го ранга Цыганов, начальника КБ завода № 48 Спецмаштреста Ревин.
В ходе испытаний (Рис.191) танки БТ-5-ИС прошли от 1500 до 2500 км.
Рис.191 – Испытания БТ-5-ИС.
Проходимость машин с модернизированной ходовой (даже по снегу) была удовлетворительной, некоторые даже восклицают: «не в пример лучшей, чем таковая у всех танков БТ (- все-таки, очевидно, имеется ввиду проходимость на колесном ходу), а также некоторых типов Т-26». Даже после выхода из строя в результате подрыва нескольких колес танк мог продолжать движение. (Рис.192)
Рис.192 – БТ-5-ИС без первой и последней пары колес (опорных катков).
Были обнаружены и недостатки, связанные с неважным качеством изготовления шестерен синхронизаторов, перегрузкой резиновой ошиновки задних опорных катков, плохой ремонтопригодностью дополнительных приводов к колесам.
Высокая комиссия рекомендовала танк БТ-5-ИС к принятию на вооружение.
Начальник АБТУ Бокис предписал заводу № 48 с 1 января 1938 г. начать выпуск 300 танков БТ-5-ИС – точнее, переоборудовать их из машин БТ-5 в ходе капитального ремонта.
Но руководство завода № 48, загруженное работами по плановому ремонту бронетанковой техники, не спешило приступать к выпуску БТ-5-ИС. К осени 1937г. (в ноябре) завод № 48 сдал лишь один танк БТ-5-ИС, имевший дополнительные наклонные борта из 6-мм брони. Некоторые источники показывают на 1 апреля 1941г. в войсках всего 2 танка БТ-5-ИС, один в Орловском ВО, другой – «вне округов».
Кроме того, Бокис приказал уже в 1937г. провести проектирование и выпустить пробную партию танков БТ-7-ИС на ХПЗ. Однако на ХПЗ как будто нарочно игнорировали все потуги, связанные с вариантами БТ-ИС.
Н. Цыганов 26 октября 1937г. направил в ЦК ВКП(б) тов. Сталину и тов. Ворошилову письмо «О вредителях при изготовлении БТ-ИС», в котором в выражениях того времени сетовал, что замечательный танк БТ-ИС не выпускается потому, что этому мешает когорта вредителей: «… вредителя Фирсова, бывшего начальника КБ на заводе ХПЗ, куда оно (- видимо, дело выпуска танков БТ-ИС) было передано вредителем Нейманом, бывшим начальником Спецмаштреста; на заводе № 48 (Харьков), где тех. директором был вредитель-фашист Симский, который перетащил на завод № 48 фашиста Гаккеля и поставил его во главе производства БТ-ИС. …Фарманьянц — Замначальника 8-го Гл. Упр. НКОП пытался сорвать выпуск БТ-ИС. …Необходимо ваше вмешательство».
Письмо не очень помогло, говорят, в начале 1938г. Цыганова тоже арестовали (по другой версии, в 1938г. его направили на учебу в ВАММ РККА, впрочем, его могли сначала арестовать, а потом он отправился в ВАММ; академию Цыганов окончил в феврале 1942г., был выпущен в звании инженер-майора и направлен в качестве помпотеха командира танковой бригады в действующую армию), сгинул и начальник АБТУ Бокис, так настойчиво лоббировавший БТ-ИС, в общем все темы Цыганова в 1938г. пошли прахом.
Итак, наблюдатели в один голос заявляют, что машины типа БТ-ИС были лучше, чем обычные БТ, и все же судьбы у них не было. Почему, ведь на стороне Цыганова играли могущественные силы? Если отбросить в сторону фон 1937-1938гг. и взглянуть на дело под практическим углом, то окажется, что тема БТ-ИС проиграла обычным БТ по вполне очевидным причинам. Машина с модернизированной ходовой частью конструктивно была более сложной, а значит и производство ее было сложнее и дороже, и ломалась бы она чаще – больше вращающихся деталей. В то же время улучшение проходимости танка на колесах по бездорожью не было решающим фактором, который бы значительно повышал боевую ценность машины, поскольку для движения по бездорожью служил гусеничный ход, а колесный – для движения по шоссе – в этом и заключается главная конструктивная ценность колесно-гусеничного хода. Дублирование гусеничного хода колесным не давало никакого преимущества. Сама идея придания вездеходности колесной части колесно-гусеничного танка была мертворожденной, а воплощенная под эту идею опция оказалась излишней. Другое дело, если бы далее тема БТ-ИС развивалась, как тема чисто колесных танков – представляетя, что полученное шасси могло быть неплохим заделом в этом направлении.
Довольно изумляюще выглядит БТ Цыганова изобретение II. Ходовая часть состояла из серии опорных катков, соединенных шарниронй цепью, опора танка на катки осуществлялась при помощи специальной лыжи, резиновой гусеницы. Пишут и так: «опора танка на катки осуществлялась с помощью лыж, которые для предельной их гибкости сделаны составными из отдельных звеньев на шарнирах». (Рис.193).
Рис.193 – Модель в 1/5 натуральной величины БТ Цыганова изобретение II.
Согласно расчётам, машина БТ Цыганова изобретение II должна была развивать скорость до 105 км/ч, обладать бесшумным ходом и возможностью разворачиваться на месте. Масса варианта оценивается в 11,5 т.
|
БТ Цыганова изобретение II - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.21. Тактическая классификация – «легкий по массе скоростной танк». |
Задание изготовить ходовую часть для БТ Цыганова изобретение II получил з-д опытного танкостроения №185, но там под каким-то благовидным предлогом отвертелись от этого задания. О проекте поспешили забыть ввиду очевидной нелепости конструктивных решений.
*Танки огневой поддержки на базе БТ.
Практика создания танков с более могущественным пушечным вооружением, чем однотипные линейные машины была весьма распространена, начиная с Первой мировой и в 1920-1930-е годы. Танки, вооруженные орудиями 76 мм и более были способны вести стрельбу по «обнаруженным целям, главным образом, с места, с закрытых или открытых позиций из линии атаки». Такой тип танков создавали британцы – в помощь линейным средним виккерсам придавались танки CS с 90-мм гаубицей, созданные на той же платформе, что и линейные машины. В СССР решили повторить эту комбинацию. Новые машины отнесли к типу «артиллерийских»: «современный артиллерийский танк - это забронированные полностью или частично танки, главным оружием которых является пушка, как правило, увеличенного калибра, установленная во вращающейся башне, позволяющей осуществлять манёвр огнём в ходе скоротечного боя». Видимо, поэтому в задании УММ на проектирование колесно-гусеничного танка БТ был оговорен вариант вооружения маневренного танка 76,2-мм противоштурмовой пушкой.
Темой по созданию на базе БТ-2 танка с 76-мм пушкой в 1931-1933гг. занимались сразу несколько КБ: ОКИБ УММ Дыренкова, АТУ ЭКУ ОГПУ.
6 июня 1931 года были утверждены тактико-технические требования на разработку артиллерийского варианта колесно-гусеничного танка типа Кристи. Во главу угла ставились «быстроходность, высокая проходимость по всем грунтам и высокий километраж службы до ремонта». По требованиям, предполагалось создать машину массой не более 14 т, с двигателем мощностью не менее 500 л.с., скоростью на гусеницах не менее 40 км/ч. Машину предполагалось вооружить 76-мм и 37-мм пушками и двумя пулеметами, причем «одно орудие и один пулемет во вращающейся башне, второе орудие может быть не во вращающейся башне». Максимальная толщина брони определялась, по одним сведениям, в 13-20 мм, по другим в 20-30 мм (- маловероятно, с таким бронированием не уложиться в 14 тонн), экипаж «не менее трех человек». При этом предполагалось, что «при проектировании этой машины должны быть приняты все меры к использованию идущих или предполагающихся в производстве агрегатов, частей и механизмов».
Вначале Дыренков разрабатывал проект с установкой 37-мм пушки во вращающейся башне и 76,2-мм пушки в лобовом листе корпуса. Проект получил обозначение Д-38.
|
Д-38 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.2. Тактическая классификация – «средний по массе колесно-гусеничный танк огневой поддержки». |
Через пять месяцев, 18 ноября 1931 года, Дыренков представил макет боевого отделения в натуральную величину и чертежи новой машины. Рассмотрев проект Д-38, комиссия УММ РККА составила следующее заключение:
«1. Размеры боевого помещения совершенно недостаточны для обслуживания и ведения одновременного огня из 37-мм пушки, размещенной в башне, и 76-мм за лобовой стенкой корпуса. Боевое отделение будет достаточно только при условии оставления одного орудия в башне или корпусе что, однако, не соответствует тактико-техническим требованиям. Таким образом, пункт технических требований об увеличении огневой мощи танка Кристи не выполнен.
2. Охлаждение мотора Комиссия считает неудачным по тем же обстоятельствам, что и у Д-5.
3. Трансмиссия Д-38 аналогична по своей конструкции трансмиссии Д-5, и имеет те же недостатки и непропорционально велика по своим габаритам.
4. Конструкция бортовых фрикционов имеет те же недостатки, что и у Д-5.
5. Схема рулевого управления на две пары поворотных колес конструктивно неудачна, рулевое управление требует больших усилий.
6. Передача на ведущие колеса (гитары) неудобна, а расположение гитары заднего колеса за очертанием корпуса, даже при наличии роликов, не предохраняет ее от поломок.
7. Переход с колес на гусеницы сложнее, чем у танка Кристи, и требует большего времени, так как дополнительно необходимо ставить одну пару колес.
8. Исходя из вышеизложенного Комиссия считает, что автор конструкции Д-38 т. Дыренков, имея задание создать на основе танка Кристи машину усовершенствованной конструкции с 37-мм и 76-мм пушками, с поставленной задачей не справился.
Комиссия считает совершенно нецелесообразным осуществление изготовления опытного образца по проекту т. Дыренкова, и рекомендует все дальнейшие работы по танку Д-38 прекратить».
Однако Дыренков продолжил работы, но теперь на шасси БТ-2 он планировал установить новую башню, в которой разместилась бы 76,2-мм противоштурмовая пушка обр. 1910г. (Рис.194), а от 37-мм орудия следовало вовсе отказаться.
Рис.194 – 76,2-мм противоштурмовая пушка обр. 1910г., такие орудия устанавливались на БА Гарфорд-Путилов.
УММ прислушалось к его новому предложению: «Toв ДЫРЕНКОВУ И .Т.К. …декабря 1931г. Согласно решения НТК от 21/10 с.г. и Вашему пожеланию продолжить работы над усилением вооружения гусенично-колесных танков типа КРИСТИ путем установки в них 76-мм пушки. НТК поручает Вам завершить проэкт большой башни танка Д-38 второго варианта/с пушкой 76 м/м/, при условии ее установки на корпусе танка «БТ-КРИСТИ» без переделок последнего с исключением второй огневой точки в корпусе. Эскизный проэкт большой башенной установки Д38 согласовать с КБ-3 ОРПО не позднее 10/2 с.г. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ НТК УММ РККА /Лебедев/».
Задел по теме размещения 76-мм пушек в башне у Дыренкова был – он разрабатывал подобные башни для броневагонов типов Д-2. Для шасси БТ-2 конструктор разработал башни двух типов: сварной (граненой, из плоских листов) и штампованной (куполообразной). Второй тип башни так и не был изготовлен из-за отсутствия необходимого оборудования, а вот первый вариант, после очередной доработки, появился в нескольких образцах. В качестве основной артсистемы вначале была выбрана противоштурмовая пушка образца 1910 г. – построили только деревянный макет башни под эту пушку. С этой пушкой огонь мог вестись только по навесной траектории, поэтому решение изменили в пользу более совершенного орудия ПС-3 конструкции П. Сячинтова. Причем башня Дыренкова с 76-мм орудием ПС-3 могла устанавливаться и на шасси БТ, и на шасси Т-26. Военные поддержали такой вариант, но пушка ПС-3 все еще находилась в разработке.
Сообщается, что 25 марта 1932 года пушка ПС-3, установленная в опытной башне конструкции Дыренкова, была испытана стрельбой. Испытания проводились на артиллерийском полигоне Пролетарской дивизии. Есть все же сомнения, что в марте 1932г. испытывалась пушка ПС-3, в некоторых источниках указывается, что ПС-3 испытывалась позже, а в башне Дыренкова испытывалась КТ обр. 1927г. (Рис.195)
Рис.195 - 76-мм полковая пушка образца 1927 года, КТ обр. 1927г.
Индекс ГАУ – 52-П-353.
Стрельба из орудия производилась при закрепленной в определенном направлении башни конструкции Дыренкова. Всего было сделано 50 выстрелов, причем 9 из них - в незакрепленном положении башни. (Рис.196)
Рис.196 – Пишут, что на фото запечатлено испытание стрельбой пушки ПС-3, но, скорее, это КТ обр. 1927г. или ее модифицированный вариант КТ обр.1927/32гг. с укороченной длиной отката ствола с 900 мм до 500 мм.
Фото датируется 25 марта 1932г.
Судя по приведенному выше фото, пушка установлена не в башне, а в полубашне или за щитом. И все же башня Дыренкова с 76-мм пушкой появилась на шасси БТ-2 (возможно, шасси машины было построено на з-де «Большевик», планами предусматривалось строительство одного танка БТ на этом предприятии) (Рис.197) – из некоторых источников следует, что это событие совершилось еще в январе 1932г., т.е. до испытаний пушки стрельбой.
Рис.197 – Артиллерийский танк на шасси БТ-2.
|
Д-38-2 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.5. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный танк огневой поддержки». |
Данный вариант в приведенном выше документе УММ именуется «Д-38 второго варианта». Массу машины оценивают в 11,5 т. Габариты: длина – 5580 мм, ширина – 2230 мм, высота – 2400 мм, клиренс – 325 мм. Бронирование корпуса 13-, 10- и 6-мм, бронирование башни не приводится. Пишут, что башня под 76-мм орудие имела несколько больший погон, по каковой причине нарастили длину подбашенного листа назад. 76,2-мм пушка КТ обр.1927/32гг. (с укороченным откатом) монтировалась на цапфах на специальной станине, приваренной к башне. Максимальный угол возвышения составлял 25 градусов. Для ведения стрельбы при орудии был сохранен штатный прицел полковой пушки обр. 1927г., для которого в броне башни были сделаны специальные окна. Подъемный механизм был сохранен от полковой пушки. Бронировка орудия на машине не устанавливалась. Справа от пушки автономно размешался пулемет ДТ. Боекомплект машины состоял из 50 выстрелов к пушке и 2700 патронов к пулемету ДТ. Экипаж 3 чел. Двигатель, трансмиссия и ходовая часть не отличались от серийных БТ-2, но некоторые пишут, что гусеницы для машины были сняты со второго оригинального танка Кристи М.1931.
Испытания танка провели весной 1932г. Танк развивал максимальную скорость движения на колесном ходу до 90 км/ч, на гусеницах — до 60 км/ч и имел запас хода по шоссе соответственно 200 и 120 км. По результатам тестов, приёмочная комиссия сделала лишь обнадёживающий вывод, состоявший в том, что установка пушек калибром более 37 мм на шасси БТ-2 возможна. Башня Дыренкова не понравилась, пишут, в силу эргономических причин. Но есть и некоторые подробности. Неудачный погон заставлял прикладывать на маховик поворотного механизма чрезмерные усилия, особенно при страгивании башни с места. При производстве выстрела заряжающему приходилось буквально вжиматься в правую стенку башни. Интересна оценка Гинзбурга, озвученная им в письме Халепскому от 11 апреля 1932г.: «претензии тов. Дыренкова к конструкции большой башни для танка Т-26 и Кристи выглядят необоснованно… тов. Дыренков своей конструкцией показал, что он не умеет прэктировать башень». Справедливости ради стоит сказать, что и орудие ПС-3, которое намеревались сделать штатным для этой башни, никак не могли довести до удовлетворительного состояния. Дальнейшие изыскания в направлении артиллерийского танка на шасси БТ-2 шли по пути создания оптимальной башни и размещения подходящего вооружения соответствующего калибра.
Свой вариант башни «грибообразной» (сферической) формы предложило Авто-танковое бюро ЭКУ ОГПУ, под началом Маханова. Проект стартовал в начале 1932 года и предназначался под установку 76,2-мм орудия типа ПС-3. При этом её можно было устанавливать как на Т-26, так и на БТ-2. Башню предполагалось штамповать из листа 11-мм брони, но мощность имеющихся прессов (- очевидно, имеется ввиду мощности з-да «Красный Пролетарий») оказалась недостаточной и не позволяла выпускать их массово. Дело ограничилось изготовлением в начале 1933 года опытного образца башни из 6-мм брони, после чего работы в этом направлении прекратили.
В декабре 1932 г. состоялось совещание в НТУ УММ по вопросу установки на БТ 76,2-мм полкового орудия обр. 1927г. без удлинения корпуса танка (допускались небольшие переделки). Общий вид башни разрабатывал завод № 1, а укладка снарядов выполнялась заводом «Красный Путиловец». Дальше технического проекта этот вариант усиления огневой мощи БТ-2 не прорабатывался.
В программе работ харьковского танкового проектного бюро Т-2К на 1933г. значился пункт: «БТ-76-М5 — предварительные эскизные чертежи, а вслед разработка проекта и рабочих чертежей для выпуска в серийное производство машины на основе БТ-3 с установкой 76 мм и М5». Но судьба этого проекта не просматривается на ХПЗ, зато 26 октября 1933 года АТУ ЭКУ ОГПУ получило задание на оснащение танка БТ-2 (тот же БТ-3) 76,2-мм пушкой. Пишут, что к началу 1934 года опытный образец модернизированного танка был построен на заводе «Красный пролетарий» в Москве. По другой версии, были разработаны только чертежи. Танк получил новую, увеличенную по высоте, цилиндрическую башню с 76-мм орудием (- трудно понять, каким) и пулеметом ДТ, для установки новой башни пришлось переделать верх корпуса и укладку снарядов. (Рис.198)
Рис.198 – Проекции БТ-2 с цилиндрической башней конструкции АТУ ЭКУ ОГПУ.
|
БТ-76-М5 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.15. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный танк огневой поддержки». |
Трансмиссия, ведущие колеса и ленивцы были переконструированы под мелкозвенчатую гусеницу. Но вскоре в связи с ликвидацией АТБ все проводимые им работы в области танкостроения передали заводу Опытного машиностроения Спецмаштреста №185 в Питере, который от них всячески отказывался, ссылаясь на отсутствие средств.
В этой истории есть некоторая неувязка. Дело в том, что на з-де опытного танкостроения №185 проектировали собственную башню для артиллерийского танка. Проектирование началось, вероятно, во второй половине 1932г., когда стало ясно, что «артиллерийская» башня Дыренкова А-43 терпит фиаско. Новая башня была показана представителям АНИИ и УММ в ноябре-декабре 1932г., и в целом ее одобрили.
Башня имела форму цилиндра с овальной нишей сзади. Её корпус состоял из двух полукруглых листов (переднего и заднего), крыши и ниши. Оба полукруглых листа сваривались встык друг с другом. Стыки листов с наружной стороны защищались броневыми накладками. Передний лист имел большое прямоугольное отверстие для установки пушки, две смотровые щели и два круглых отверстия для стрельбы из револьвера. С правой стороны отверстия для пушки был вварен цилиндр, в донышко которого устанавливалось яблоко для пулемёта. В средней части крыши башни находился большой прямоугольный люк, предназначавшийся для посадки экипажа. Узкой планкой он разделялся на две части, закрывавшиеся сверху крышками. В передней части крыши предусмотрели четыре круглых отверстия: для командирской панорамы (справа впереди), флажковой сигнализации (слева сзади), для вентилятора (в центре над казенной частью орудия) и перископического прицела (слева). В задней часть башни имелось отверстие для установки антенны. Не исключалась установка на башне зенитной установки, для чего вместо правой крышки размещалось её основание и поворотный круг.
Опытная артиллерийская башня з-да №185 (была выполнена из некондиционной брони) испытывалась в 1933г. на танке Т-26 и получила хорошие отзывы.
Тем временем заинтересованность военных в получение типа танка огневой поддержки (артиллерийского танка) на базе БТ была весьма серьезной. Рассчитывали еще в IV квартале 1933г. получить 100 машин БТ с 76-мм пушками.
В апреле I934г. одна готовая башня Т-26-4 прибыла на ХПЗ, который уже в течение полугода изучал ее документацию с целью возможной установки на БТ. После обсуждения в конструкцию башенного погона были внесены небольшие изменения, усилена крыша, доработан башенный погон, предусмотрена установка кормового пулемета. Летом 1935 г. нач. КБ ГХПЗ писал на з-д №185: «Тов Гинзбург! Позвольте доложить о мероприятиях по улучшению конструкции башни 26-4 при ее установке в танк Б-Т… 1. Увеличено пространство внутри башни за счет некоторого увеличения ее внешних габаритов. 2. Усилен башенный погон по типу погона танка БТ- 7. 3. Увеличена толщина листов крыши корпуса, усилены стыки броневых листов наваркой дополнительных угольников… 4. Применен двухскоростной поворотный механизм по типу поворотного механизма танка Т-29. Ожидается готовность опытного образца танка к испытаниям не позднее 7 ноября с.г. Просим вас командировать Вашего представителя для приемки чертежей танка…».
В середине октября 1935г. новый танк, получивший индекс БТ-7А, поступил на испытания на заводской полигон ХПЗ. По другим сведениям, это случилось в октябре 1934г. (Рис.199)
Рис.199 – Проекции БТ-7А и БТ-7А на испытаниях.
|
БТ-7А - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.23. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный танк огневой поддержки». |
Масса БТ-7А 13,5 т (в некоторых источниках указывают 14 т.). Габариты: длина – 5660 мм, ширина – 2230 мм, высота – 2417 мм, клиренс – 400 мм. Бронирование: лоб корпуса 20 мм, борт, корма, крыша корпуса 10 мм, днище 6 мм, маска пушки 30 мм, башня 15 мм. Экипаж 3 чел. В качестве основного вооружения танк получал 76,2-мм пушку КТ обр. 1927/32г., она же КТ-28. Эта был вариант полковой пушки КТ обр.1927г. (КТ-27), подработанный специально для установки на танках: уменьшили откат ствола с 1000 мм (или 900 мм) до 500 мм, увеличили количество жидкости в накатнике с 3,6 до 4,8 л, усилили салазки путем утолщения их стенок с 5 мм до 8 мм, введен новый подъемный механизм, ножной спуск и новые прицельные приспособления. При длине ствола 16,5 калибров начальная скорость 7-кг осколочно-фугасного снаряда составляла 262 м/с, шрапнельный 6,5-кг снаряд вылетал со скоростью 381 м/с. Понятно, что при таких характеристиках пушка не слишком годилась для борьбы с бронетехникой, но подходила для разрушения ДОТов и поражения пехоты. В качестве дополнительного вооружения танк оборудовался двумя пулеметами ДТ. Оба пулемета устанавливались в башне, один – справа от орудия в отдельной установке, второй – в корме башни, в дверке кормовой ниши. Боекомплект составлял 50 снарядов и 3339 патронов. Приборы прицеливания: телескопический прицел ТОП и панорамный ТП-1. Двигатель М-17Т, бензиновый мощностью 400 л.с. Трансмиссия механического типа: четырехступенчатая коробка передач, два бортовых фрикциона и два однорядных бортовых редуктора. Ходовая часть (на один борт) 4 опорных катка на свечах Кристи с приводом на задний и двумя поворотными катками, переднее направляющее и заднее ведущее колесо, крупнозвенчатая гусеница со стальными траками.
На испытаниях опытный танк БТ-7А продемонстрировал динамические характеристики не хуже, чем у БТ-7, при увеличении огневой мощи (- правда, обычные БТ-7 могли успешно бороться с танками противника, а артиллерийский вариант – не очень). За время испытаний было произведено 197 выстрелов. В протоколе по результатам заводских испытаний представителем 5-го отдела АБТУ майором Саксом была отмечена «необходимость удлинения брони маски пушки вниз на 30 мм» для уменьшения зазора между корпусом и башней.
В некоторых источниках указывают, что в начале 1936г. началось строительство установочной партии БТ-7А из пяти машин, которая в том же году и была построена (по другим сведениям, установочная партия была готова 31 августа 1937г.). Установочную партию отправили в части для проведения войсковых испытаний. Серийное производство началось в 1937г. - некоторые пишут, что производство танков БТ-7А продолжалось с 31 августа 1937г. по 10 января 1938г. Серийно было выпущено 149 танков. Однако пишут, что в 1937г. военные приняли только 117 машин, поясняя это нехваткой пушек КТ-28, которые шли на танки Т-28. В 1938г. 10 танков получили бэушные орудия КТ-28, снятые с танков Т-28, которые начали перевооружать системами Л-10. На еще одном танке вооружение не устанавливалось — он использовался для испытания новых артсистем. На оставшийся 21 танк вооружения не выделили, в результате чего они получили стандартную башню от БТ-7 с 45-мм пушкой – т.е. были получены обычные БТ-7. В 1940г. на еще 14-ти БТ-7А оригинальную башню с 76-мм орудием поменяли на стандартную с 45-мм пушкой.
Как пишут, «в процессе производства и эксплуатации» 11 танков сделали радийными. На них устанавливали радиостанцию 71ТК-1 и поручневую антенну на башню, при этом боекомплект уменьшался до 40 выстрелов и 2016 патронов. (Рис.200)
Рис.200 – БТ-7А радийный.
В ряде случаев на крыше башни монтировалась зенитная установка с 7,62-мм пулеметом ДТ, в справочной литературе зенитный пулемет указывается, как третий, поскольку штатно БТ-7А имели два пулемета. (Рис.201)
Рис.201 – Идеальный БТ-7А, реконструкция.
В литературе к серийным танкам прибавляют 1 опытный и 5 танков установочной партии, таким образом, общее количество танков БТ-7А определяется 155-ю машинами.
Вероятно, первым получил штатное количество танков БТ-7А 45-й мехкорпус (Киевский ВО) к 29 января 1938г. Всего мехкорпус получил 24 такие машины, причем пишут, что 13 были радийными (-?), а 11 обычными – возможно, наоборот. Артиллерийские танки распределили между двумя механизированными бригадами (133-й и 134-й) – в каждой по 12 танков, соответственно, каждый из трех танковых батальонов имел по 4 машины в роте сопровождения.
К июлю 1938 года 27 артиллерийских танков находились в распоряжении Ленинградского военного округа (ЛВО) и ещё 3 отправили в Приволжский округ. Кроме того, к сентябрю 1939 года 17 БТ-7А числилось за Белорусским военным округом и 4 были в составе 2-й армии. Часть танков отправили также на Дальний Восток, где на 1 сентября 1940 года имелось 28 машин, входивших в состав 8-й и 31-й кавалерийских дивизий (по 4 единицы), а также в 48-й легкотанковой бригаде (16 единиц). Ещё четыре БТ-7А было придано другим подразделениям.
Танки БТ-7А отличились во время Польского похода в сентябре 1939г. Во время уличных боев в г. Вильно для подавления пулеметных гнезд противника на крышах и чердаках домов, как пишут, успешно использовались артиллерийские танки БТ-7А.
6 танков БТ-7А приняли участие в Зимней кампании в составе 1-го лтбр. Машины активно использовались для огневой поддержки наступающих танков и пехоты, а также для стрельбы по ДОТам финнов и контрбатарейной борьбы. Интересно, что все 6 машин в ходе боёв получили боевые повреждения (4 повреждены артиллерией и 2 подорвалось на фугасах), но все они были отремонтированы и вновь возвращены в действующую армию.
По состоянию на 15 сентября 1940 года распределение танков БТ-7А по военным округам сложилось следующим образом (дробное число – количество на 1 июня 1941 г.): Приволжский ВО – 2/2, Западный ОВО – 2/2 Киевский, ОВО – 17/31 (к 1 мая 1941 года 2 находилось в составе 8-й тд 4-го мк и 4 в 12-й тд 8-го мк), Прибалтийский ВО – 21/20 (13 линейных и 8 радийных), Ленинградский ВО – 12/12, Московский ВО – 3/3, Забайкальский ВО – 19/19, Орловский ВО – 5 (на 15 августа, из них 2 – в составе Орловского бронетанкового училища), Дальневосточный Фронт – 24/28. Таким образом, общее число БТ-7А после трех лет эксплуатации практически не уменьшилось и составило 117 танков, но не все из них находились в технически исправном состоянии.
Встречаются и несколько другие данные наличия танков БТ-7А на 1 апреля 1941г. (Табл.6)
Таблица 6 – Наличие танков БТ-7А в войсках на 1 апреля 1941г.
|
Вне округов |
- |
|
ДВФ |
28 |
|
Заб.ВО |
19 |
|
МВО |
3 |
|
ЛВО |
12 |
|
КОВО |
33 |
|
Зап.ВО |
2 |
|
Приб.ВО |
20 |
|
Орл.ВО |
- |
|
Од.ВО |
- |
|
ХВО |
- |
|
СКВО |
- |
|
Зак.ВО |
- |
|
Прив.ВО |
2 |
|
УВО |
- |
|
САВО |
- |
Итого 119 шт.
Информации о танках этого типа, принимавших участие в летних боях 1941 года, сохранилось мало. Два танка 22-25 июня были подбиты между Бельском м Белостоком. (Рис.202)
Рис.202 – Один из «белорусских».
Два танка БТ-7А потерял 12 мехкорпус в период с 23 июня по 7 июля (сражение при Расейняйе). Еще 8 таких танков потерял 1-й мехкорпус во время контрудара под Псковом (7-8 июля). Танки, находившиеся в Киевском особом военном округе, по всей видимости, были потеряны в боях на правобережной Украине. По крайней мере, к моменту выхода немецких частей к Киеву данных о БТ-7А не имеется. (Рис.203, Рис.204)
Рис.203 – Подбитые и брошенные.
Рис.204 – БТ-7А, уничтоженный внутренним взрывом.
Помимо немцев, пишут, что по крайней мере один БТ-7А попал к венграм.
Встречается фотография одного БТ-7А, сделанная в зимнюю пору, очевидно, в 1941г., но о чем может свидетельствовать данное фото (Рис.205): о том, что танки БТ-7А воевали в войсках (советских или немецких?) до зимы 1941г., либо о том, что это снимок подбитого еще летом танка – неизвестно.
Рис.205 – БТ-7А зимой 1941г.
В более ранних источниках писали, что ни одного танка БТ-7А не сохранилось, но теперь в сети можно найти фото то ли реплики, то ли восстановленного танка этой модели. (Рис.206)
Рис.206 – БТ-7А современный вид.
Помимо создания на шасси танков БТ артиллерийских танков в целях усиления их огневой мощи, экспериментировали с размещением на танках этого типа систем реактивного вооружения и минометов.
Во-первых, пишут, что была идея установить на БТ-2 динамореактивную пушку конструкции Л.В. Курчевского. Из некоторых источников следует, что с предложением установить на БТ 203-мм пушку Курчевского выступил П.И. Гроховский, который возглавлял ОКБ ВВС РККА. В сети даже попадается рисунок: «Проект вооружения танка БТ-2 203-мм динамореактивной пушкой» (Рис.207).
Рис.207 – Рисунок БТ-2 динамореактивной пушкой.
Однако мне не встречалось информации о разработки Курчевским ДРП калибром 203 мм. Есть сведения о НИОКР по теме ДРП Курчевского калибром 37 мм, 76,2 мм, 152 мм и даже 305 мм.
Танковые торпеды, начиненные 130-ю кг тротила, были испытаны еще в 1931-1932гг. Внешне 250-ТТ представляли собой корпуса обтекаемой формы длиной 1805 мм, диаметром 450 мм, оснащённые четырьмя лопастями-стабилизаторами. По своей мощности они были эквивалентны снаряду 305-мм орудия. В теории, такие торпеды можно было использовать для борьбы против вражеских укреплений, бетонных огневых точек, железнодорожных узлов, уничтожение тяжёлой бронетехники противника. Танк БТ, оснащенный таким видом оружия, обладал бы исключительной ударной мощью.
Инженер 2-го ранга Тверской разработал одинарную и спаренную установку под 250-ТТ для танка БТ-5. (Рис.208)
Рис.208 – БТ-5 с установкой ТТ.
Установка для торпед была смонтирована на башню танка. Модернизированная машина получила обозначение РБТ-5 (Рис.209).
Рис.209 – РБТ-5.
При такой компоновке перезарядка торпедной установки происходила снаружи машины, т.е. экипаж должен был для этого покинуть танк. В качестве решения этой проблемы инженеры предложили разработать специальный «зарядный танк». В таком контексте, можно говорить, что БТ-5, вооруженный торпедами, рассматривался не как танк, а как средство доставки «торпед», т.е. выступал в роли «торпедной» СУ.
Эксперименты с использованием танковых торпед, в целом, не получили положительной оценки.
Далее работы по РБТ-5 с установкой под 250-ТТ остановились, документацию по проекту сдали в архив.
28 января 1935 года начальник НТК УММ Лебедев утвердил новые требования к ракетной танковой установке. Вместо массивных торпед теперь предлагалось использовать два РС-132 (неуправляемый авиационный реактивный снаряд), смонтированных на двух направляющих на левой стороне башни танка. (Рис.210)
Рис.210 – БТ-5 с установкой для РС-132.
|
РБТ-5 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.24. Экспериментальный легкий по массе колесно-гусеничный танк. |
Установка позволяла менять угол возвышения от 0 до +20°. Если рассматривать компактные РС-132, как дополнительное вооружение, то БТ-5 в такой модификации по-прежнему являлся, скорее, танком – танком с усиленным вооружением.
Помощь в работе оказал РНИИ с привлечением инженера АБТУ В.И. Александрова, которым предстояло выяснить воздействие газовой струи на механизмы и экипаж танка. На первом этапе испытаний, начавшихся в мае 1935 года, было выполнено три выстрела без особого ущерба для РБТ-5. Комиссия отметила, что звук при старте ракет не демаскирует танк, а отдача весьма незначительная. Вторая стадия испытаний началась 22 мая, но при первом же выстреле ракетное пламя сорвало защитный кожух над воздухоочистителем и защитным жалюзи, а также пробку заливной горловины топливного бака. Это вынудило прервать испытания на четыре дня и повторные пуски были проведены 26 мая в присутствии представителей АБТУ и РНИИ. Всего было выполнено четыре запуска фугасными снарядами и два агитационными, прошедших вполне успешно. Опыты продолжались вплоть до февраля 1936 года, но всё же систему признали слишком пожароопасной и в серию внедрять не стали.
В программе танкового вооружения РККА на Вторую пятилетку прописали необходимость иметь оперативный химический танк на шасси БТ. Назначение – средство поражения огнеметом огневых точек, живой силы, танков и бронемашин, постановка дымовых завес, заражение местности стойкими ОВ и дегазация. Вооружение – 1 пулемет. Специальное оборудование – 1 огнемет с силой струи до 80 мтр, дымприборы, дающие дымзавесу 1.500х3 мтр. Или приборы заражения местности ОВ (6.000 км. мтр.) со средней плотностью ОВ.
В 1935г. на рассмотрение комиссии АБТУ был подан проект химического танка ХБТ-2 (из некоторых источников можно понять, проектирование началось в 1934г.). На базе серийного БТ-2 вместо 37-мм пушки (или спарки пулеметов) в башне устанавливался брандспойт огнеметного пневматического действия, а в корпусе баллоны со сжатым воздухом и огнесмесью. Тип огнемета или КС-23, или КС-25. Расчетная дальность огнеметания составляла 70 м. Башенный пулемет справа сохранялся. Массу такого варианта оценивают в 11,5 т. (Рис.211)
Рис.211 – ХБТ-2.
На базе БТ-2 планировали строить и «химический» танк. Для этого машину следовало дооснастить специальным оборудованием. Проектирование и изготовление химического оборудования велось на московском заводе «Компрессор». Для распыления ОВ по бортам танка устанавливались резервуары для жидкостей общей ёмкостью 1000 литров. При скорости движения не более 12 м/ч обеспечивалось заражение местности площадью 25000 м2 с шириной распыляемой полосы около 25 метров. Предусматривался также прибор дымопуска ТДП-3. Дымопуск осуществлялся за счет испарения смеси S-IV выхлопными газами. Его длительность составляла 50 минут, что должно было обеспечить ширину непросматриваемой дымовой завесы порядка 10 метров. Подобный вариант трактовался, как БХМ-2.
|
БТ-2 БХМ-2 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.19. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный огнеметный танк». |
Как можно понять из источников, ни ХБТ-2, ни БХМ-2 на шасси БТ-2 в железе реализованы не были. К тому моменту имелся уже более прогрессивный вариант БТ-5. В 1935г. или в 1936г. из серийного или серийных БТ-5 построили одну или две машины БХМ-2. (Рис.212)
Рис.212 – БХМ-2 с прибором ТДП-3.
Помимо специального химического оборудования на БХМ-2 в башне имелась спарка пулеметов.
Пишут, что после завершения испытаний таким образом были переоборудованы еще 12 танков и, мол, к июню 1941г. все 13 машин находились в ПриВО.
В 1936г. или в 1937г. на базе БТ-5 был получен огнеметный вариант ХБТ-5. (Рис.213)
Рис.213 – Схематичное изображение ХБТ-5.
Отличие от БХМ-2 – нет приборов ТДП-3.
Этот вариант получил огнемет, возможно, КС-40. В маске башни теперь устанавливался, скорее, короткоствольный брандспойт, сохранялся один пулемет. Экипаж, вероятно, мог сократиться до 2 чел. – вместо третьего члена экипажа размещалось огнеметное оборудование.
|
ХБТ-5//БХМ-2 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.25. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный огнеметный танк». |
В отношении вариантов БХМ-2 и ХБТ-5 в литературе утвердилась устойчивая путаница. Одни пишут, что после завершения испытаний БХМ-2 таким образом были переоборудованы еще 12 танков БТ-5 (возможно, на ремзаводе КВО №48) и, мол, к июню 1941г. все 13 машин находились в ПриВО – встречается также, что таких машин было 14 штук. Другие указывают, что на 1 июня 1941г. в войсках имелось 13 танков ХБТ-5. Мне кажется, что авторы указывают на один и тот же вариант БТ, но трудно понять, какой – огнеметный или химический. (Рис.214)
Рис.214 – Фото БТ-5, возможно, это огнеметный танк ХБТ-5. Фото датируется 1936 годом.
В 1936г. или в 1937г. был получен один (или два?) огнеметно-химический танк на базе БТ-7 (некоторые пишут ХБТ-Ш или ОБТ-7). (Рис.215)
Рис.215 – ХБТ-7.
|
ХБТ-7 - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-8-23.27. Тактическая классификация – «средний по массе колесно-гусеничный огнеметный танк». |
Массу ХБТ-7 показывают в 15 т, т.е. масса танка увеличилась на 2 тонны по сравнению с линейным вариантом БТ-7. Экипаж, вероятно, 2 чел. На фото ХБТ-7 отлично видно, что стоял короткий брандспойт, видимо, такой же был и на ХБТ-5. В связи с этим пишут, что на одном ХБТ-7 монтировался огнемет КС-40, а на втором (-?) КС-50. Машина сохраняла пулемет в общей маске с огнеметом. Танк также имел съемный дымовой прибор КС-41. В отличие от ХБТ-5 специальное оборудование и баки с ОВ или дымосмесью теперь полностью закрывались бронекоробками, установленными с каждого борта.
В ходе испытаний опытных образцов были обнаружены недостатки, например, возникали сложности с укладкой гусениц. Дальность огнеметания из пневматического огнемета составляла всего 25-30 метров, что посчитали недостаточным. Отсутствие же артиллерийского вооружения при таких характеристиках огнемета делало огнеметную машину не эффективным боевым средством.
Пишут, что один огнеметный танк БТ участвовал в Зимней войне на Карельском участке фронта, однако неизвестно, была эта машина на базе БТ-5 или на базе БТ-7.
На 1 июня 1941 года один танк ХБТ-7 находился в составе МВО, другой на НИАБТ Полигоне в Кубинке.
В начале 1941 в БХМ был переоборудован один линейный БТ-7. Брандспойт огнемета был выведен на верхнюю бронеплиту носа корпуса. Вооружение в башне не менялось.
* Путь отверженных или польский Christie.
Несмотря на провалившуюся попытку поляков закупить у Кристи новый танк, польские конструкторы получили некоторые чертежи шасси Кристи (- вероятно, М1928), благодаря записям капитана Русиньского. Поляки решили воспользоваться технической документацией по шасси М1928/М1931 – эта документация стала именоваться проектом танка “A la Christie”. Как пишут, к 1932г. были созданы некие чертежи танка по теме, однако в 1932г. какие-либо действия в развитии проекта были заморожены, более того, сообщают, что часть документации по М1928/М1931 или “A la Christie” были уничтожены.
|
“A la Christie” Project - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-11-3.1. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный танк». |
В образованном в конце 1934г. проектном заведении BBT Br.Panc (Biurze Badaс Technicznych Broni Pancernych) вновь обратились к проекту “A la Christie”, даже оказалось, что документация по этому проекту была уничтожена не вся, и самое важное отлично сохранилось. Как пишут: «по стечению обстоятельств сохранились отдельные записи и расчеты, которые оставались на руках у конструкторов и не были подшиты к проектной документации». В 1935г. проект колесно-гусеничного танка для польской армии вновь выплыл из небытия – по одним сведениям, проект стартовал 10 марта 1935г., по другим – в конце года. Вероятно, на такое решение BBT Br.Panc отчасти могло повлиять масштабное строительство колесно-гусеничных танков Кристи в СССР, которые, казалось, выигрышнее смотрелись на фоне конструкции британского 6-тонного виккерса.
Польскому проекту крейсерского танка на колесно-гусеничному ходу присвоили индекс 10ТР (10-Tonovy Polsky), и в январе 1936г. (еще до завершения ОКР) Комитет Вооружения и Оснащения (KSUS) включил танки 10ТР в программу Бронетанковых Войск на 1936-1942гг. – считается, что таким образом проект 10ТР был одобрен. Планировалось, что в составе четырех новых моторизованных бригад появятся моторизованные батальоны. Каждый батальон включал роту из 16 танков 10ТР. Только в боевых частях предполагалось иметь 64 крейсерских танка, не считая учебных. Главным конструктором 10ТР был назначен майор Рудольф Гундлах (Rudolf Gundlach). До этого момента он успел отличиться созданием удачного танкового панорамного перископа и проектировал бронеавтомобиль wz. 29. Среди других разработчиков упоминаются: Ян Ляпушевский (Jan Lapuszewski), Мечислав Сташевский (Mieczyslaw Staszewski), Стефан Ольдаковский (Stefan Oldakowski), Казимирж Хейнович (Kazimierz Hejnowicz) и Ержи Напиорковский (Jerzy Napiorkowski).
За время, прошедшее с начала тридцатых опыт разработки бронетехники подсказывал, что танк с экипажем из двух человек и одноместная башня являются далеко не оптимальными решениями, в связи с чем конструкция М1928/31 была радикально пересмотрена. Требования к колесно-гусеничному крейсеру были зафиксированы в ТЗ, в котором указывалось наличие двигателя мощностью 250 л.с. и пушечно-пулеметного вооружения. (Рис.216)
Рис.216 – Проекции колесно-гусеничного танка 10ТР.
|
10ТР - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-11-3.2. Тактическая классификация – «легкий по массе колесно-гусеничный танк». |
Сборка первого прототипа танка была начата в первой половине 1937 года в Экспериментальной мастерской (WD), расположенной в районе государственных машиностроительных заводов (PZInż.) в г. Урсусе под Варшавой. Работу возглавил капитан Казимерж Грюнер (Kazimierz Gruner) - начальник Экспериментальной Мастерской (WD) при BBT Br.Panc. Едва начался монтаж первых узлов и агрегатов, как выяснилось, что мастерская не располагает необходимым оборудованием. Проблемы усугубило отсутствие подходящего двигателя необходимой мощности. Польская промышленность в то время не освоила выпуск танковых моторов мощностью более 100 л.с., поэтому было принято временное решение установить 12-цилиндровый бензиновый мотор American la France рабочим объемом 12358 см.куб. Фирма Vimalert, у которой производилась закупка, обещала паспортную мощность порядка 240-246 л.с., но на практике выяснилось, что при 2800 об/мин. более 210 л.с. этот агрегат не выдает.
Только в июле 1938 года прототип танка 10ТР выкатили из цеха. (Рис.217)
Рис.217 – 10ТР.
Масса танка составила 12800 кг. Корпус был значительно расширен по сравнению с танком Кристи. Корпус был частично сварной, частично клёпаной конструкции. Габариты: длина – 5400 мм, ширина – 2550 мм, высота – 2200 мм, клиренс – 400 мм. Бронирование: лоб, борт, корма корпуса – 20 мм, башня 16 мм, крыша, днище – 8 мм. Экипаж 4 чел. Вооружение: в двухместной башне (пишут, что башня перекочевала с 7ТР практически без изменений) одна 37-мм пушка wz.34 (- возможно, неточность, скорее - wz.37) и 7,62-мм пулеметом wz.30 в общей маске; ещё один пулемет wz.30 устанавливался в лобовой части корпуса справа от водителя. Боекомплект 80 снарядов и 4500 патронов. Приборы прицеливания: телескопический прицел, перископический наблюдательный прибор, панорамный перископ Гундлаха. Двигатель American la France, 12-цилиндровый, 4-тактовый, жидкостного охлаждения, рабочим объёмом 12358 см.куб., мощностью 240-210 л.с. при 2800 об/мин. Даже на максимальной мощности мотора удельная мощность танка была ниже 20 л.с. на тонну. При эксплуатационном режиме (210 л.с.) удельная мощность 10ТР снижалась до 16,4 л.с. на тонну - считается, что среди одноклассных танков это наименьший показатель. Запас топлива — 130 литров. Трансмиссия механического типа: сухая мультидисковая, 4 передних скорости и 1 задняя, ременные тормоза, бортовые передачи. В систему управления добавили гидравлические сервоприводы отечественного производства. Ходовая часть с четырьмя сдвоенными опорными катками на каждый борт и подвеской на вертикальных свечах Кристи, а также шестерёнчатый привод (гитара) от ведущего колеса к крайнему заднему опорному катку сохранились от М1928. Переднее направляющее и заднее ведущее колесо. При движении на гусеницах мощность передавалась на ведущие колеса заднего расположения, имевшие барабанные тормоза; число трактов (с грунтозацепами) в одной цепи — 65-67, ширина трака — 350 мм, длина — 170 мм. На колесном ходу ведущими были 3-й и 4-й опорные катки, 2-й каток немного приподнимался (вторая пара опорных катков, как бы, поджималась – это вполне оригинальное решение польских специалистов), а 1-й был управляемым. В корпусе предполагалась установка радиостанции 2NC, но на прототипе ее не было.
Не раньше 16 августа 1938г. начались испытания машины. Испытания возглавил капитан Леон Чекальски, специалист Бюро технических исследований (BBT Br.Panc.). Начальник BBT Br.Panc полковник Патрик Обрлен де Ласи (Patryk O’BrIen de Lacy) потребовал от начальника II отдела SG соблюдения максимальной секретности испытаний. Танком управлял сержант Полинарека (Polinarek).
Доклад о первых пробегах танка 10ТР 16 – 18 августа 1938г. на имя Леона Чекальского (Leon Czekalski): «Танк выехал с территории WD в 9:25 и прибыл в Помиковек (Pomiechowek) к часу дня. Таким образом, чтобы проехать расстояние 57,3 км потребовалось 2 часа 20 минут… Были достигнуты следующие средние скорости: по дороге с твёрдым покрытием – 34,5 км/ч, по грязному просёлку – 20,6 км/ч… На обратном пути сломался кронштейн правого нижнего вентилятора. Танк очень легко шёл по грязной дороге, бездорожью и с абсолютной лёгкостью справлялся с любым поворотом… и плавно ехал по рытвинам. Передние пылевики слишком короткие и никак не защищали от попадания пыли внутрь, так что водителю очень трудно управлять танком (пыль летит в глаза и рот)… Коробка передач потребляет слишком много масла. Танк достаточно легко преодолел крутой склон (35° - 40°) без какого-либо скольжения по грунту и несколько раз форсировал вброд реку Вкра, где глубина на несколько сантиметров превышала уровень пола… На обратном пути он угодил в глубокий придорожный кювет (почти 2 м) в Лёмянки (Lomianki) и сбил дерево у дороги (танк без труда выбрался из кювета на задней передаче)… Этот съезд в кювет был вызван временной поломкой тормоза. 17 числа этого же месяца танк остаётся в WD, для установки нового вентилятора. 18 числа этого же месяца, т.е. во вторник эти испытания могут снова начаться. Общий осмотр: результат испытательного пробега на дистанцию 111 км был удовлетворительным по скоростным показателям и преодолению участков труднопроходимого бездорожья». (Рис.218)
Рис.218 – 10ТР на испытаниях, острые моменты.
В процессе дальнейших тестов удалось достичь максимальной скорости 75 км/ч на колесах и 50-56 км/ч на гусеницах. Расход топлива по шоссе составлял 110 л на 100 км, поэтому запас хода по шоссе всего около 90 км. Преодолеваемые препятствия: угол подъёма 37°, высота стенки 0,61 м, глубина брода 1 м, ширина рва 2,20 м. Смена хода занимала от 30 до 45 минут. Отмечалась легкость управления машиной (- в таком случае не понятно, почему танк регулярно оказывался в кювете, см. фото выше).
Испытания продолжались до 30-го сентября 1938 года, после чего танк был возвращен в мастерскую для ремонта. Говорят, к этому времени поляки пришли к выводу, что колесный ход для 10ТР не нужен. Тем не менее, в апреле 1939г. испытания машины возобновили. 16-го апреля 1939 года на испытаниях лично присутствовал главный конструктор. В этот день танк прошел 154 км до Лёвица (Lowicz), а с 22-го по 25-е апреля 10ТР совершил пробег до Гродно, всего преодолев 610 км. В конечном итоге, когда суммарный пробег прототипа составил около 2000 км, его вновь отправили в мастерскую WD для осмотра износа деталей, выявления дефектов сборки и устранения проблем – в связи с этим танк пришлось полностью разобрать. В мае 1938 года его собрали снова и представили польскому военному командованию, но к этому времени 10ТР уже не рассматривался как боевая машина, которую можно запускать в серийное производство. Что происходило с 10ТР после – точно не известно. Считается, что он мог быть разобран ещё до начала войны с Германией.
*Гусеничный вариант танка Christie.
Во второй половине сентября 1936г. британская военная миссия в составе командира 2-ой Олдершотской дивизии генерала А. Уэйвела, полковника Виглсворта и представителя генерального штаба (младшего директора по механизации армии, или помощника директора Управления моторизации армии) полковника Гилфорда Ли К. Мартеля (Рис.219), прославившегося в начале 1920-х своими полугусеничными бронемашинами, наблюдали за маневрами советской армии в Белорусском военном округе.
Рис.219 - Sir Giffard Le Quesne Martel, 1889-1958гг. Фото 1942г.
В ходе манёвров советские разыгрывали сражения с применением крупных танковых и кавалерийских соединений на большую глубину, отрабатывались вопросы форсирования водных преград, десантирования. Большое количество колесно-гусеничных танков БТ, их применение и организация (Рис.220), видимо, произвели сильное впечатление на Мартеля, имевшего в то время авторитет ведущего британского теоретика танковых войск.
Рис.220 – Масса советских танков на поле маневров.
Фото с Больших Киевских маневров 1935г.
Видимо, на маневрах советских войск Мартель убедился, что ходовая часть свечного типа, которая была разработана американским инженером Кристи и применялась на советских танках типа БТ, лучше всего подходит для типа скоростного крейсерского танка. Вернувшись на родину, Мартель стал активным проводником идеи перевооружения британских танковых сил. Под влиянием Мартеля обратили внимание на американский колесно-гусеничный танк Кристи, который являлся прототипом для советских легких быстроходных танков БТ.
Договоренность с фирмой Christie была достигнута быстро – 3 октября 1936г. было подписано соглашение между Wheel Track Layer Corporation (фирма Кристи) и Morris Motor Company (Бр.) о покупке одного танка (№89) за 8000 фунтов стерлингов. Поскольку Сенат США выступал против любой сделки с новой техникой – образец танка Кристи М1931 прибыл в Британию в октябре 1936г. под видом трактора. Машина, получила индекс A13E1 и регистрационный номер T.2086. Машина прибыла без башни. (Рис.221)
Рис.221 – Танк (точнее, шасси) Кристи М1931, прибывший в Британию.
В течение осени (конец октября, ноябрь) 1936г. и зимы 1936-1937гг. шасси интенсивно испытывалось на полигоне в районе города Олдершот, графство Хэмпшир. Всего машина прошла 1085 километров, из них 523 по бездорожью. За это время для A13E1 была разработана башня и даже изготовлен её макет, но в металле башню не построили. Испытания М1931 убедили британев в правильности выбора, однако практически сразу англичане отказались от колесно-гусеничного хода в пользу чисто гусеничного. Это сулило не только снижение боевой массы, но и улучшение эксплуатационных характеристик без ущерба боевым возможностям.
В 1937 году начались работы по английскому аналогу танка Кристи, получившего индекс A13 Cruiser Tank. Британской фирме Morris Motor Company заказали построить два прототипа, которые получили обозначения А13Е2 и А13Е3. (Рис.222)
Рис.222 – Сборка первого британского танка на ходовой Кристи.
От танка Кристи позаимствовали трансмиссию, систему охлаждения и 12-циллиндровый V-образный авиационный двигатель Liberty L-12 мощностью 340 л.с. – вскоре англичане организовали производство этих моторов у себя, лицензионный двигатель получил название Nuffield-Liberty. (Рис.223)
Рис.223 - Двигатель Nuffield-Liberty.
Выхлопные патрубки выводились на оба борта и закрывались бронированными крышками. Двигатель мог запускаться как от электрического стартера, так и от сжатого воздуха.
Ходовая часть конструктивно соответствовала М1931, но британцы, подсмотрев на шасси Кристи М1937 параллельное использование свечей и амортизаторов, установили и пружины, и телескопические гидравлические амортизаторы, благодаря чему была устранена склонность подвески Кристи к продольным колебаниям корпуса, значительно повысилась плавность хода. Немного переделали и опорные катки, прикрыв их крышками. (Рис.224)
Рис.224 – Ходовая А13 с усовершенствованной свечой Кристи.
Глобальным изменением подвергся корпус машины. В первую очередь, британцы решили изменить форму носовой части. Танк Кристи М1931 имел заостренный нос, похожий на таран. В теории такая форма носа способствовала рикошету пуль, однако испытания обстрелом показали, что такое решение при небольшой толщине брони не спасало даже от огня крупнокалиберных пулеметов. Зауженный нос съедал место в заброневом пространстве отделения управления. Кроме того, из-за узкого носа приходилось ставить довольно изящные крепления для ленивцев – широко известен случай поломки креплений ленивцев на машине М1931 в СССР.
Инженеры Morris Motor изменили форму носовой части, сделав её более вместительной и технологичной в сборке. Полученная носовая часть корпуса перекликалась с прототипом A9E1. Кроме того, корпус машины был расширен на 10 сантиметров для установки более широкого башенного погона. Длина машины также была увеличена на полметра. В результате доработок корпус приобрел характерный для английских крейсеров вид.
Место водителя размещалось строго по оси
машины.
Для увеличения рабочего пространства применили выступающую вперед коробчатую
рубку с тремя приборами наблюдения, защищенными бронестеклами (два по бокам и
один в лобовой части). Водитель занимал своё место через двухстворчатый люк,
выполненный в передней панели рубки и верхнем бронелисте. Прямо перед ним
монтировалась фара в бронекожухе.
Средняя часть корпуса была полностью занята боевым
отделением, на крыше которого устанавливалась унифицированная с А9 трехместная
башня. Внешне она имела коробчатый вид с развитой кормовой нишей,
предназначавшейся для установки радиостанции. Вертикальные бронелисты
устанавливались под незначительным наклоном и имели толщину 14 мм. В лобовой
части был сделан вырез под установку 40-мм пушки QF 2-pdr в бронированной маске
и одного пулемета Vickers калибра 7,71-мм в бронированном цилиндрическом
кожухе. Башня была трехместной и рассчитывалась на размещение командира танка,
наводчика и заряжающего. На крыше башни располагался верхний
двухстворчатый люк (справа) и командирская башенка с перископическим
наблюдательным прибором (слева) и также двухстворчатым люком. В качестве
дополнительного вооружения часть танков в дальнейшем получила по два дымовых
гранатомета, крепившихся на правом борту башни. Прототип А13Е2 имел только
макетное вооружение
Кормовая часть корпуса была отдана под совмещенное моторно-трансмиссионное отделение.
Толщина брони A13E2 составляла 14 мм.
A13E2 изготовили к октябрю 1937 года. Тогда же начались испытания опытной машины, получившей регистрационный номер T.2085. (Рис.225)
Рис.225 - Опытный образец Cruiser Tank A13E2. На машине гусеничные ленты от танка Кристи.
На испытаниях 14-тонная машина развила максимальную скорость на прямом шоссе 56 км/ч (35 миль/час). Такой показатель скорости вызвал неоднородные чувства у военных – некоторым такая быстроходность казалась излишней! Выявились и реальные недостатки. Большие нарекания вызвали траки, которые применяли на A13E2 с танка Кристи без изменений. Из-за особенностей их конструкции шёл быстрый износ бандажей катков. Пишут также, что были вопросы и по двигателю.
По итогам испытаний был построен второй опытный образец, получивший индекс A13E3 и регистрационный номер T.3642. (Рис.226)
Рис.226 – Танк А13Е3, регистрационный номер НМН998 и WD номер Т3642.
На башне добавлен дополнительный короб.
А13Е3 получил новый мелкозвенчатый трак. Благодаря его введению, ресурс ходовой части вырос. В связи с установкой новых гусениц переделали ведущие колёса. Максимальную скорость танка снизили до 48 км/ч. A13E3 получил штатное вооружение, что позволило провести его полноценные огневые испытания. Тесты А13 закончились зимой 1938г. – в общей сложности испытания продолжались более полутора лет. По итогам испытаний A13E3 был принят на вооружение как Cruiser Tank Mk.III.
В январе 1938г. фирме Nuffield Mechanisation, Aero Ltd. последовал заказ на 65 штук танков А13 - позже танки А13 первой серии выделялись добавочным индексом Mk I (полностью – А13MkI). Эти машины получили регистрационные номера с T.4385 по T.4449. Их производство под обозначением Cruiser Tank Mk.III началось в декабре 1938 года (первый серийный танк был получен в январе 1939г.) и было завершено летом 1939 года. Столь скромный заказ быстроходных крейсеров, видимо, был обусловлен тем, что данная модель рассматривалась, скорее, как установочная, на базе которой должны были продолжиться работы по совершенствованию скоростных крейсерских танков. (Рис.227)
Рис.227 – Серийные Cruiser Tank Mk.III.
|
Cruiser Tank Mk.III А13 Mk I// Cruiser Tank Mk.III* - Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г. Код 6)-(лк)3-1-21.1. Тактическая классификация – «средний по массе крейсерский танк». |
Серийные Cruiser Tank Mk.III несколько отличались от A13E3. С правого борта башни появилась спарка дымовых гранатомётов 101,6 мм, а выхлопную систему прикрыли специальным кожухом.
Масса серийных танков Cruiser Tank Mk.III составляла 14225 кг. Габариты: длина – 5814 мм, ширина – 2448 мм, высота – 2453 мм, клиренс - 406 мм. В литературе встречаются и другие габаритные размеры этого типа: длина – 6020 мм, ширина – 2540 мм, высота – 2591 мм. Бронирование: все элементы корпуса и башни – 14 мм, днище – 6 мм. Вооружение одна 2-фунтовая (40-мм) пушка и один 7,71-мм пулемет Vickers. Боекомплект 87 выстрелов и 3750 патронов. Экипаж 4 человека: водитель, командир, наводчик и заряжающий. Двигатель Nuffield-Liberty, бензиновый, 12-цилиндровый, жидкостного охлаждения, мощностью 340 л.с. Трансмиссия механического типа: 4-ступенчатая КПП, планетарный механизм поворота Wilson, главный фрикцион и бортовые передачи. Скорость 39 км/ч по шоссе, 23 км/ч по проселку. Запас хода по шоссе 144 км. Ходовая часть (на один борт) 4 обрезиненных опорных катка с подвеской на усовершенствованной свече Кристи (пружина плюс амортизатор), переднее направляющее колесо, заднее ведущее колесо; гусеница мелкозвенчатая c шириной траков 246 мм (приводится также 257 мм) и шагом 119 мм. Средства связи радиостанция No.11 со штыревой антенной.
Максимальная скорость 48-50 км/ч, запас хода 149 км. Преодолеваемые препятствия: угол подъема 30°, высота стенки 0,61 м, ширина рва 2,29 м.
В начале 1939 года, когда производство А13 едва дошло до середины заказа, в военном ведомстве, с подачи офицеров КТК, созрела мысль оснастить танк дополнительным бронированием. 14-мм броня могла выдержать обстрел только из легкого стрелкового оружия и тяжелых пулеметов. На дистанциях больше 500 метров имелся шанс отразить попадания 20-мм снарядов. Против главных противников – противотанковых орудий калибра 25-47 мм, такого бронирования было недостаточно. Наиболее возможный оппонент - немецкая 37-мм пушка PaK 35/36 при помощи подкалиберного бронебойного снаряда была способна пробить 50-мм вертикально установленную бронеплиту на дистанции до 300 метров. Усилить защиту предлагалось за счет оснащения танков накладными бронелистами. На лобовую часть башни и корпуса наваривались дополнительные одинарные бронелисты, а на бортах башни они соединялись в виде повернутой вбок буквы V. Таким образом толщина брони увеличивалась до 30 мм при улучшенной снарядостойкости боковой проекции башни за счет двойного ската бронелистов. По такому образцу на заводе Nuffield собрали оставшиеся 30 танков А13 Mk.I. (Рис.228)
Рис.228 – А13 Mk.I с дополнительно бронированной башней.
В некоторых источниках машины с дополнительным бронированием башни обозначаются как Cruiser Tank Mk.III*. Специалисты находят, что экранировка Cruiser Tank Mk.III* похожа на экранировку более позднего варианта скоростного крейсера Cruiser Tank Mk.IV, но выполнена несколько иначе.
С началом Второй мировой войны танки А13 Mk.I были зачислены в подразделения 1-й бронетанковой дивизии. Организационно эти машины входили в состав 3-го и 5-го Королевских танковых полков (3 RTR и 5 RTR), которые, в свою очередь, были включены в 1-ю тяжёлую танковую бригаду 1-й танковой дивизии. В состав сил Британского Экспедиционного корпуса (British Expeditionary Force, BEF) попало 38 штук Cruiser Tank Mk.III.
В мае 1940г. крейсерские танки типа А13 приняли участие в боевых действиях во Франции. 1-я танковая дивизия под командованием генерал-майора Эванса прибыла во Францию 15 мая 1940г. 27 мая началось сражение за Абвиль, к началу боя дивизия Эванса была не в полном составе. 27-го мая близ Абвиля крейсерские и легкие танки пошли в бой на открытой местности против успевших подготовиться к обороне немцев. (Рис.229)
Рис.229 - Cruiser Tank Mk.III в боевых условиях, район Абвиля.
В течение дня, из 180 участвовавших в сражении танков, дивизия потеряла 120 танков (из них 69 крейсеров). (Рис.230)
Рис.230 - Подбитый и сгоревший танк Cruiser Tank Mk.III (серийный номер T.4403).
Далее дивизия вела арьергардные бои в Нормандии вплоть до самого Шербура, где уцелевшие танки были брошены своими экипажами. Закончилась боевая служба крейсеров типа А13 в двадцатых числах июня 1940г. в районе Сент-Омер – Кале. 23 июня действовавший здесь британский 3-й танковый полк потерял 12 танков А13. Полк отошел к Кале, где 12 Mk.VIb и 9 крейсеров Mk.III держали оборону города ещё несколько дней, пока не были полностью уничтожены. После этого уцелевшие экипажи были эвакуированы в Великобританию. (Рис.231)
Рис.231 – Британские А13 на поле боя во Франции.
Собственно, на этом заканчивается боевая карьера танков Cruiser Tank Mk.III. Существует информация, что танки этого типа посылали в Африку, но документальных подтверждений этот факт не находит.
К немцам танки типа А13 попали в разном техническом состоянии. (Рис.232)
Рис.232 - А13 Mk I в качестве трофеев.
На правом снимке А13 в технически исправном состоянии.
Нескольким оставшимся на ходу танкам А13 немцы присвоили обозначение Kreuzer Panzerkampfwagen Mk.III 743(e). Судьба их не совсем ясна, приблизительно к 1941 году эти машины были отправлены на слом, за исключением одного танка этого типа, отправленного на полигон в Куммерсдорфе - этой машине, вроде бы, довелось повоевать против РККА в апреле 1945г.